Кукурузное поле надменно смотрело на них. Вчера тут были мужчины, они повалили деревья. Сегодня женщины будут рубить початки и складывать в глубокие блюда, сплетенные из той же кукурузы. Все здесь было сделано из нее. Их рубахи, штаны, мокасины на ногах, мешки, головные повязки и шляпы, корзины и люльки для младенцев.

Когда женщины приступали к работе, диск солнца успевал подняться от линии полей на расстояние ширины ладони Миранды. Она каждый день замеряла это расстояние, и оно всегда было одинаковое, поэтому девушке казалось, что этот мир неизменный. Все, что было, что есть и еще случится, предопределено. За днем всегда последует ночь, а за жизнью неизменно приходит смерть. Все остальное просто отвлекает от того, что предопределено. У ее судьбы тоже был готовый сценарий. Он уже написан, осталось только его прожить. Прошлое и настоящее это тяжелый труд в неволе, но будущее…ее будущее заберет север. Она покинет южные земли еще до наступления совершеннолетия, так предсказала великая Янгир.

Прошло много часов в труде. Солнце поднялось и зависло прямо над головами рабов. Воздух нагрелся и замер в безветрии. От земли начали подниматься клубы удушающей пыли. Миранда закашлялась, остановив работу на малые доли секунды, и в то же мгновение услышала приближающийся топот лошадиных копыт. Подъехал надсмотрщик. Его настоящее имя было Кевин, но все на плантации звали его белым демоном. Девушка приподняла подбородок. На нее смотрели сверкающие, полные злобы и ненависти глаза. Кевин сдернул плеть с кольца и поднял руку над головой, замахнувшись над Мирандой. Сегодня не ее день, она уже получала по спине и рукам. Боль от разрывающейся кожи всегда возвращается в самых плохих снах.

– Рр-работай, лентяйка! – Одновременно прорычал и хлестнул надсмотрщик. Раздался женский крик. Плеть опустилась на землю, задев только стопу девушки. Не верилось, что Кевин промахнулся, раньше с ним такого не случалось. Простое везение?

Не думая больше ни секунды, Миранда схватилась за очередной початок и с остервенением стала рубить его стебель. Кевин сегодня был не в себе. Это и понятно, все видели, в каком ужасном настроении хозяин покинул плантацию. Ронон уехал еще до восхода. Шептались, что он отправился к ясновидящей. Теперь одному богу известно, что она скажет, и как это отразится на жизни всех на плантации.

Топот лошадиных копыт стал удаляться, отступая в сторону других женщин. Сегодня всем придется непросто. Кевин все время на чеку, а бьет всегда без предупреждения.

Солнце стало клониться в сторону усадьбы хозяина, близилось время перерыва. Самые старые и слабые тащили воду и небольшой перекус. Каждый божий день, в одно и то же время. Неизменно.

Миранде хотелось поднять голову и взглянуть идет ли сюда её молочная мать. Мери уже очень плоха и несколько дней не встает, ее нить вот-вот оборвется. Но Миранда все равно ждала. На линии горизонта появились три первые точки. Кевин сощурился. Эти женщины на своих макушках несли вытянутые кувшины, наполненные водой до краев. Он каждый день это видел и до сих пор не мог взять в голову, как у них получается не пролить ни одной капли. Следом тянулись невольные в цепях, тащили по земле котлы с кукурузной кашей.

Цепи вешал на рабов сам Ронон, но только на тех, кто хоть раз пытался бежать. Бегунов он ненавидел, но не убивал. Каждый раб на плантации стоил ему денег, а значит, должен был отрабатывать вложенные средства.

После короткого привала все возвращались в поле и трудились до темноты. Бесконечно много часов в труде и ожидании заката. Все женщины на кукурузе были невысокими и худощавыми, а мужчины вытянутыми и мускулистыми, как степная лань. И те и другие носили длинные косы. В Пеноке было не принято стричь волосы, в их длине копятся слезы текущей жизни. Чем их больше в этом воплощении, тем легче будет следующая жизнь. Вот почему стричь нельзя. В это верили все чернокожие без исключения.