И вот, в то время как раз был построен этот наш дом. Для того времени он был суперсовременным. Большие кухня и коридор, три просторные комнаты, две лоджии. Мечта, а не квартира, ведь большинство тогда ютились по хрущевкам. Этот дом строили сами военные. Все квартиры были распределены еще на стадии планирования, и потом от каждой семьи кто-то принимал участие в строительстве. Отец тоже строил вместе со всеми. И вот, наконец, у нас появилась просторная трехкомнатная квартира. Для меня она тогда казалась практически дворцом.

Мы переехали в нее в конце лета, а осенью я должна была пойти в новую школу, ведь вместе с домом мы сменили и район проживания. Я тогда как раз закончила начальную школу и должна была пойти в четвертый класс.

- В пятый, наверное? – перебила ее Катя, - началка же до четвертого включительно.

- Это сейчас, а тогда мы учились десять лет, и начальная школа считалась лишь первые три года. Не перебивай!

Так вот, никогда не забуду то первое сентября. Школа эта мне тоже казалась очень большой и красивой. Это сейчас она обычная, одна из многих, а в то время таких школ на весь город было штуки две-три.

Папа с бабушкой пришли меня проводить на первое сентября. Вручили мне огромный букет гладиолусов и сдали на руки новой учительнице. Пока мы ждали начала линейки, я осматривала своих будущих одноклассников. В нашем классе было несколько новеньких, в основном те, кто получили квартиры в нашем доме. Я была не очень общительным ребенком, сама никогда не лезла знакомиться, вот и тогда просто тихо стояла, наблюдая и оценивая одноклассников. И вдруг ко мне подходит мальчик. Симпатичный, с озорными серыми глазами и располагающей улыбкой.

- Привет! – говорит он мне, - меня зовут Миша Виноградов, а тебя?

- Таня Разумовская, - отвечаю я.

- Умка! – воскликнул он, а я обиделась. Не привыкла я к кличкам и прозвищам и огрызнулась на него в ответ:

- Сам ты… Винни! – это был первый раз, когда я попыталась придумать кому-нибудь кличку. Мне хотелось ответить ему тем же. Раз он сравнил меня с медвежонком, то и я его назову в том же духе и Винни-Пух была первая ассоциация с его фамилией. А он и не думал обижаться.

- Круто! Теперь мы два медвежонка! – с энтузиазмом воскликнул он, - давай дружить!

Надо сказать, что в то время я очень хотела заниматься бальными танцами. Это была моя голубая мечта! Мне очень нравились яркие красивые костюмы танцоров, нравилось, как легко и непринужденно они двигаются, и я тоже хотела так же. Занятия этими танцами были дорогим удовольствием, но видя мою страсть, отец обещал, что будет их оплачивать, лишь бы я занималась.

Но была и еще одна проблема. И эту проблему было не так легко решить. В бальных танцах всегда не хватает мальчиков, поэтому их туда принимали безо всяких ограничений, а вот девочек брали только тех, кто приводил с собой партнера. А знакомых мальчиков, желающих ходить на танцы, у нас не было. Я тогда была в отчаянии. Мечта всей моей жизни рушилась из-за такой ерунды.

И вот, когда я услышала от Винни предложение дружбы, то подумала, раз он хочет со мной дружить, пусть докажет это делом.

- Буду с тобой дружить, если станешь моим партнером по бальным танцам, - заявила я ему. Терять-то мне было нечего.

Он даже опешил сперва от такого условия, но быстро взял себя в руки и ответил:

- Легко! Я, правда, уже занимаюсь самбо, но, думаю, и для танцев время найду. Значит, дружим?

- Дружим!

Так мы и подружились, а уже через несколько месяцев стали практически «не разлей вода». Мы везде были вместе: в школе, на танцах, я даже ходила с ним на самбо, сидела там тихонько в сторонке и смотрела на его тренировки. Мы и уроки делали вместе, то у меня, то у него, но чаще у меня. Я не очень любила ходить к нему в гости, потому что его родители были очень озабочены своим имиджем. Их квартира напоминала музей, и так же, как в музее, там ничего нельзя было трогать и вообще желательно не дышать.