Прошло еще несколько холодных мучительных голодных дней. Я похудела еще больше, уже кости торчат, но самое страшное – то, что в один из морозных дней у меня сильно замерзли уши, и кончики ушей стали отпадать. Как же больно было в то время! Я почти безухая теперь… Кто же меня такую возьмет – тощую, грязную, безухую…

Людям совсем нет до меня дела, они все бегут, спешат…. Хоть бы остановились на мгновение, оглянулись, посмотрели – но нет, все бегут, спешат. В последнее время суеты все больше, да и улицы преобразились в новых украшениях. Эта красота из украшенных елок, снежных фигур, сверкающих гирлянд ненадолго позволяет мне забыть о моем горе.

– Ура! Скоро Новый год! Праздник, подарки! Новый год – новая жизнь! – слышу я веселый девчачий голос. Две подружки идут по улице и улыбаются – красивые они, счастливые!

– А ты уже придумала, какое желание будешь загадывать на Новый год под бой курантов? – спрашивает одна у другой.

– Конечно! Оно всегда исполняется, если верить. А ты?

– Я тоже! – весело отвечает она, и они постепенно удаляются.

Так вот почему на улицах так красиво и празднично! Скоро Новый год! Говорите, Новый год – новая жизнь? Говорите, можно загадать желание, и оно исполнится, если верить? Здорово! Есть у меня такое заветное желание! И я буду верить в него! Поскорей бы его загадать! Поскорей бы оно исполнилось! Только вот когда будет этот бой курантов?

Глава 3

Темнота ночи накрыла город, и теперь можно безопасно выйти на улицу, чтобы поохотиться или поискать еду. У дома с аркой я замечаю ярко одетую девушку в коротком платье. «Привет, киска, – заметила и она меня. – А знаешь, меня тоже киской называют, рассмеялась она. – Я жду клиента, скоро он за мной приедет. Попритворяюсь, и деньги получу! – Она вздыхает и смотрит вдаль. – Мне было 15, когда начались проблемы с родителями. Они были слишком заняты своей жизнью, и мне казалось, что я совсем им не интересна. Слышала от них только критику и никакого понимания! Я начала искать внимание и любовь за пределами дома. И вот что-то похожее нашла… – Она осматривает меня и восклицает, – Ох, ты бедная, есть хочешь! А у меня нет ничего из еды, магазины по близости не работают. – Она оглядывается по сторонам, а я ищу еду или добычу. Вскоре за ней приезжает машина, из которой слышится мужской голос: «Садись, киска!»

«Маркиз, а мы можем взять кошку? Ей есть нечего, жить негде!»

«Да ну, ты что, какая кошка! – недовольно говорит мужчина, – с ней столько забот, а я хочу жить в удовольствие и в полной свободе!

«Да, много хлопот с тобой, кошка! – говорит мне девушка. – А еда есть у тебя, Маркиз?»

«Вот, возьми, – он протягивает ей в ответ пакетик, – я бургер не доел».

Девушка бросает мне огрызки, пахнущие мясом, садится в машину, и уезжает.

Однажды ко мне в подвал забежал какой-то человек. Было заметно, что он бежал от кого-то, он пытался словно врасти в стену. На нём была старая одежда и дырявая обувь. Пахло от него грязью, пылью, следами мочи. Через некоторое время он позволил себе дышать глубже и оглянулся, включив фонарик. Конечно, он увидел меня: «О, привет, бездомная кошка! – прошептал он, – ты живёшь в подвале и мышей ловишь, да? Молодец!»

Мыши в подвале были, и вкусные, но потом их стало меньше, и совсем не стало. Как-то съела мышь, и потом живот болел сильно, лежала весь день, думала, что отравили. Но ничего, оклемалась…

«Что-то ты худая! На, поешь немного! – он дал мне кусочек сосиски. – Это я украл сегодня. Увидел ночью балкон с приоткрытой дверью  на втором этаже, по дереву залез и прокрался до холодильника. Денег, жаль, не нашёл, сейчас все на карты кладут. И вот украшения с тумбочки стащил, а потом хозяйка заворочалась, и я скорее убежал. А сейчас утром боюсь, что уже в полицию позвонила, поэтому у тебя посижу. Давай знакомиться, я вор и бомж. Я был самым непутевым ребёнком в своей семье, учился плохо, никаких талантов не было. Со мной росло ещё семеро детей, поэтому внимания не хватало. Родительских ожиданий и амбиций я не оправдал. Дома меня критиковали и всегда затыкали, поэтому я связался с плохой компанией, даже в тюрьме уже сидел за кражу. Не нравилось мне носить обноски, решил одежду в магазине украсть. Отсидел, вернее, отработал там безвылазно, и вышел на свободу. Семья моя уехала куда-то, нового адреса не знаю, на работу никуда пока не берут, питаюсь на мусорке и ворую иногда. Ой, спать хочется, всю ночь бегал!» Он улёгся рядом, и мы задремали.