– А где эта библиотека? – глаза молодого человека буквально загорелись, он не мог найти себе места и пританцовывал, настолько ему не терпелось добраться до книг.

– На улице Роз, семнадцатый дом, это направо от шестнадцатой кольцевой, – с улыбкой ответила Митрачиха. – Ты только, сынок, помни, что в десять вечера ворота города закрывают, а тама на улице не переночуешь, стражники заберут, пока выяснят, кто ты таков и чего на улице спал, дня три в холодной проведешь, а то и больше. И штраф ого-го какой заплатишь. А ночлег в Лэре дорого обходится, после закрытия ворот по тридцать медяков дерут, а то и больше. Хозяева ночлежек не дурье, знают, что коли выхода нет, скоко угодно заплатишь, чтоб в холодную не загреметь. Ведь тех, кого три раза поймали, на каменоломню ссылают, а тама долго не живут. Так что ты лучше, как девять раз городской колокол пробьет, иди на выход.

Кейсав нахмурился – новость была крайне неприятной. Беда только, что он может увлечься чтением и забыть обо всем на свете. Придется просить Сейлу обращать внимание на колокол, а то неприятностей не оберешься. В тюрьму попадать молодому чародею совсем не хотелось. Хотя стоп, а про отвод глаз он почему забыл? Вполне можно его использовать, тогда никто не обратит на идущего внимания, кроме другого чародея, а они вряд ли шляются ночью по городу, их на весь Лэр то ли четверо, то ли пятеро.

Еще раз поблагодарив Митрачиху, Кейсав оставил на хозяйстве Сейлу, попросив убраться в комнатах, и понесся в Лэр, стремясь поскорее добраться до библиотеки. Через два часа он миновал восточные врата и ненадолго замер в ошеломлении от размеров древнего города – он оказался попросту гигантским, да что там, циклопическим, словно его строили не для людей, а для каких-то совсем других существ куда больше размером. Узких улочек, привычных по другим городам, не было – на каждой улице Лэра могли легко разъехаться три, а то и четыре подводы. Стены домов были из полированного, но при этом матового камня, а мостовая выложена шершавыми плитами, по которым не скользили ноги. Из чего они были сделаны? Трудно сказать, на вид как будто камень, но звук, если постучать, совсем другой. Какой-то гулкий, словно внизу находились какие-то помещения. Но подземных ходов под Лэром, насколько известно, не было. По крайней мере, никто о них никогда не слышал.

Едва Кейсав миновал ворота и оказался внутри стен старого города, он остановился и принялся пожирать глазами причудливые, высокие дома и толпы ярко одетых горожан. А их здесь действительно было не счесть. Люди вились вокруг, подобно стае мух вокруг известного вещества, орали, махали кулаками, кого-то уводили стражники, кто-то падал, через него переступали и шли дальше, потом беднягу утаскивали городские работники в черных, кожаных фартуках с заклепками. Последнее молодому чародею очень не понравилось – похоже, люди здесь потеряли такие человеческие качества, как сочувствие и милосердие.

Несколько раз кто-то пытался добраться до его кошеля, но тот был защищен показанными Фаэром связками и взять его в руки мог только хозяин, для всех остальных это был призрак кошелька, иллюзия, сквозь которую проходили пальцы. Один раз Кейсав даже обернулся, зажег на пальце крохотный огонек и насмешливо посмотрел на особо наглого вора, никак не желающего отстать. Тот злобно прошипел что-то сквозь зубы, но связываться с чародеем не рискнул и растворился в толпе. Ножа в бок Кейсав не опасался, поскольку почти постоянно носил на себе зачарованный еще учителем оберег, способный выдержать удар тяжелого боевого топора. Он настолько привык к этому оберегу, что даже на время сна не снимал его.