Василий улыбнулся и обнял жену:

– Видишь, тут написано, как врач или как шахтёр.

Как-то Василий приехал в Москву. Нужно было увидеться с отцом, поговорить о ремонте в квартире. Договорились обо всём быстро. Организационные хлопоты отец брал на себя. Василий должен был «достать» дефицитную плитку для ванной комнаты, красивые обои, импортную краску.

– Ты молодой, красивый, – сказал отец. – Тебе девчонки в главке вмиг всё сделают. Позвонят кому надо. Пообещают билеты в первый ряд на новое представление, ну, сам знаешь. Мне туда соваться уже нет смысла, староват я для таких дел.

Василий рассмеялся:

– Если узнает Виолетта, на какие дела ты меня подбиваешь, она и мне голову оторвёт, и тебе заодно.

– Если обоим оторвёт – не страшно, – философски заметил отец. – И я тебя ни о чём плохом не прошу. Одной улыбнёшься, другой анекдот расскажешь, вот и всё. Ниже спины гладить не надо. Одной понравиться, а другая шарахнет дыроколом по голове, подумаешь, лучше бы Виолетка эту голову оторвала.

Он достал из-под стола двухпудовую гирю, и начал медленно поднимать и опускать её, то взявшись за рукоятку, то поставив на ладонь.

– Пап, не тяжело тяжести таскать до сих пор? – поинтересовался сын. – Ведь пару раз были у тебя проблемы с седалищным нервом. Будешь снова ночами не спать и таблетки есть горстями.

Отец легко перекинул гирю с одной ладони на другую.

– Так без движения ещё хуже, – заметил он. – Тебе-то как без акробатики? Не надоело за собачками жены бегать?

– Пап, у нас здоровенные собачищи! – обиделся Василий. – С ними тоже намаешься, что с твоей гирей. Вон, Рекс недавно не хотел работать. Пришлось заставлять, а он взял и проявил характер.

Василий показал руку, на которой был явственно видел не полностью заживший укус собачьих клыков.

– Аккуратней, смотри. Меня хотя бы мои железяки не кусают, – усмехнулся отец и пошёл в комнату, на ходу поднимая и опуская гирю.

Василий не стал долго откладывать с визитом в Союзгосцирк. Всё равно, приезжая в Москву каждый цирковой артист заходил в знакомое здание на Пушечной улице в центре столицы. Кому-то нужно было договориться о репетиционном периоде, кто-то просит пошить новые костюмы или изготовить реквизит, кто-то – попросить внеочередной отпуск, мало ли что. Директора и руководители цирковых программ просили или требовали новые аттракционы и номера. И всем было интересно встретить коллег, повидаться, посплетничать, узнать новости.

Вначале семидесятых Союзгосцирк представлял из себя самую мощную в мире цирковую организацию. Официально она называлась Всесоюзное объединение государственных цирков. В неё входили все цирковые предприятия и учреждения на территории СССР, а также все артисты, режиссёры, музыканты, художники, администраторы, руководители и работники, всего больше пятнадцати тысяч человек.

Между собой цирковые называли Союзгосцирком именно здание на Пушечной, где размещалось руководство. Ещё его называли – главк. У всех были свои главки, и у производственников, и у военных, и у учёных. Вот и у цирковых он был.

Здесь принимались решения о создании новых цирковых номеров или обновлении старых. Здесь выделялись деньги на все хозяйственные нужды цирков и на зарплаты всем сотрудникам. Здесь утверждались программы гастролей, в том числе и зарубежных.

В объединение входило больше шестидесяти цирков. Больше таких капитальных стационарных цирков не имела ни одна страна мира. Все специализированные цирковые здания в мире можно было по пальцам пересчитать. То есть, в Советском Союзе их построили в десять раз больше, чем во всём остальном мире дословно выполняя слова вождя мирового пролетариата «Из всех искусств важнейшими для нас являются кино и цирк».