Я внимательно осмотрела раненую лапку. На ней уже свернулась синеватая жидкость, похожая на кровь, и пока я изучала рану, из нее выскользнула еще одна густая капля. Наклонившись ближе, я уловила слабый сладковатый аромат. Он был еле заметным, но удивительно приятным, почти завораживающим.

– Все нормально, – прошептала я, прикладывая ладонь к его ране и направляя магию в ткани. Я, конечно, не лекарь, но кое-что умею – в приюте пришлось научиться, иначе не выжить. – Теперь ты со мной, и я помогу тебе. Останься, ладно? Тебе нужно подлечиться.

Существо снова раздраженно зарычало, словно не доверяя моим словам, и я вдруг поняла, что оно чего-то хочет от меня, но что именно – оставалось загадкой. Протянув к нему руку, я не успела и моргнуть, как его лапки обвились вокруг моих пальцев. Глаза вспыхнули ярким алым светом, и между нами внезапно натянулась тонкая, светящаяся нить. И в этот момент он, как голодный зверек, вобрал в себя крохотную частичку моей энергии.

– Так ты голодный? – удивленно прошептала я. – Что ж, если снова проголодаешься – я рядом. Ты ведь не слишком прожорливый, правда?

Существо что-то прорычало, но мне показалось, что в этом рыке больше не было прежней враждебности. Возможно, оно даже немного успокоилось, ощутив, что рана больше не беспокоит. Я закрыла его в комнате и направилась встречать приближающийся поезд.

Холод пробирался под одежду. Снег валил хлопьями, а ветер яростно бросал ледяные порывы в лицо, пока я шла по платформе.

Из состава вышли двое пассажиров, и, проверив их документы, я отправила их в зал ожидания. Появился смотритель, что означало конец моей смены. Я снова направилась в комнату, сердце билось о ребра – ждал ли он меня? Я медленно подошла к двери, открыла ее и вошла. Существо оставалось на месте.

– Ты должен пойти со мной, – негромко сказала я, глядя на его настороженную мордашку. – В академии я смогу тебя подлечить. И если тебе снова понадобится энергия, я обязательно поделюсь. Я знаю, где можно пополнить запас. – Я подмигнула, стараясь его немного успокоить. – Только одно условие: никому не показывайся.

Существо снова недовольно заворчало, но, похоже, поняло, что выбора у него не осталось.

– Я буду называть тебя Ушастик, – сказала я, открывая перед ним рюкзак и приглашающим жестом показывая путь внутрь.

Я заперла комнату и направилась в академию, сняв у горы иллюзию и вновь став Адалин. Лифт неторопливо поднял меня наверх, и, закинув рюкзак с Ушастиком на плечо, я вышла наружу.

Тучи рассеялись, и передо мной снова появились статуи и фонтаны, хотя времени на прогулку все равно не хватало. Я поднялась на крыльцо, быстро прошмыгнула через дверь, помахала удивленному дворецкому и направилась к восточному крылу. Пусть теперь гадает, когда я успела оказаться на улице.

Свернув за угол, я остановилась и аккуратно заглянула в рюкзак. Ушастик, затаившись, оскалил зубки и выставил перед собой лапку.

– Ах ты, чудик, – хихикнула я, закрывая рюкзак.

Дойдя до восточного крыла, я осторожно выглянула из-за угла, проверяя, нет ли в коридоре кого из комнаты номер тринадцать. Убедившись, что путь чист, я быстро подошла к двери. Прислушалась. Внутри стояла тишина.

Я потянула ручку и, стараясь не шуметь, аккуратно приоткрыла дверь. Заглянув внутрь, убедилась, что все еще спят. Облегченно выдохнув, шире распахнула дверь и на носочках пробралась в комнату. Сердце колотилось, будто сумасшедшее. В любую минуту кто-то мог проснуться и поймать меня за руку, и тогда возникнет слишком много вопросов.

Каэль слегка пошевелился, и я так сильно вздрогнула, что чуть не уронила рюкзак. Вот бы Ушастик удивился! Только я добралась до своей постели, как Каэль распахнул глаза. В последнюю секунду мне удалось убрать иллюзию себя, лежащей на подушке.