– Даламар, – важно отозвался тот на ломанном мандагарском. – Вот грузимся и с приливом уходим.

Даламар – мандагарское название столицы Империи Но. Интересно, оскорбляет ли оно местных так же как и Нонсеран?

– А берете ли вы пассажиров?

Тот смерил меня взглядом. Вопреки ожиданиям, он не прогнал меня и даже не стал сильнее хмуриться. В глазах блеснул огонёк.

– Берём, – сложив руки на животе, качнул он головой, отчего кисточка на его головном уборе перекатилась вперёд. – А за двойную плату не задаём вопросов.

Мы отошли в сторону, и я предъявила первую заколку. Опасаясь выдать своё волнение, я смотрела на море, приняв вид важный и неприступный. Словно знаю, сколько стоит место на корабле, и эта заколка покрывает его с лихвой.

– Хорошая вещица, – в его коротких пальцах заколка казалась ещё более тонкой и изящной. – Интересно, откуда она у вас?

Переведя на него взгляд, я изобразила возмущение.

– Это подарок, – гордо отозвалась я, вздёрнув подбородок. – Если мы доберёмся до Даламара без приключений, я преподнесу вам ещё один такой же.

Мой внешний вид несколько не вязался с манерами, но коротышка, растянув губы в угодливой улыбке, поклонился, пряча руки с заколкой в рукаве.

Не порежься, – с тревогой подумала я, не удосужившись смыть яд.

Меня проводили на корабль, и даже выделили небольшую комнатушку без окон в качестве каюты.

– Уф, – сев на скамейку, я выдохнула. Не ожидала, что всё разрешится так просто.

Оставленная капитаном свеча трепетала. Корабль скрипел и трещал, качаясь на волнах. Покрикивая, капитан торопил матросов. Те ругались, таская тяжёлые ящики и катая бочки. Обхватив себя руками, я привалилась к стене и почувствовала, что проваливаюсь в сон. После всего случившегося, даже если корабль начнёт тонуть, я не сошла бы с места.

Впрочем, долго поспать не вышло. Шаги за дверью заставили вздрогнуть и вмиг проснуться. Свеча погасла, и свет фонаря ослепил, заставив щуриться и прикрывать глаза рукой.

– Госпожа Имина Мёдзе, вас желают видеть во дворце.

Знакомый страж, ухватив меня за локоть, вытащил из комнаты. Моё сопротивление он если и заметил, то не показал виду.

– Простите, госпожа, – буркнул он и чуть сжал пальцы на моей руке.

От боли у меня подкосились ноги и сбилось дыхание, зато пропало всякое желание упираться. Когда мы вышли на палубу, уже светало. Всякая деятельность на корабле была прекращена, капитан не уставал кланяться господам с угодливой улыбкой. На пухлую ладошку опустился свёрток. Он даже не подумал избегать моего взгляда, а смотрел в ответ с самодовольной улыбкой. Всё, что мне оставалось, это, выпрямив спину, идти с гордо поднятой головой, не показывая своей слабости.

– Берегитесь, как бы эти деньги не обожгли вам руку, – сказала я, проходя мимо.

– Не обожгут, – растянул он губы в издевательской усмешке и на мгновение из-под рукава блеснула золотом заколка. Вздрогнув, он бросил взгляд на крохотный порез и быстро спрятал его под рукавом.

На пирс я сошла с таким самодовольным видом, что можно было подумать, что конвой из девятки стражников – это почётный караул. Четверо слуг тут же поднесли закрытый паланкин.

Спасибо, что не погнали пешком через весь город, хотя могли бы обойтись и простой лошадью.

– Как вас зовут? – спросила я, прежде чем сесть.

Страж, отведя в сторону шторку, замер, осторожно глянув на меня.

– Вот уже который раз вы сопровождаете меня, а я до сих пор не знаю вашего имени. Как-то невежливо, – садясь в паланкин, продолжила я.

– Кэйташи Ода, моя госпожа, – тихо произнёс он, опуская глаза и склоняя голову.

На корабле поднялась суета. Капитан упал и больше не поднялся.