Облегчённо выдохнув, я уткнулась носом в ладонь. Мне бы не хотелось отчитываться перед геллой за отсутствие. Она была удивительно мягкой и чуткой во всём, и даже не ругала за ночные прогулки с мужчинами, наоборот, поощряла их, говоря, что так мы возносим славу нашей богине. Но со мной она была строже, чем с остальными. Элрис не был обычным мужчиной. Когда она видела, как я смотрю на него во время его утренних занятий в саду, или когда она перехватывала его взгляд на меня во время праздничных танцев, каждый раз она мрачнела и повторяла, что его внимание для меня опасно. Каждый раз она напоминала, что мы не сможем быть вместе. А жрица с разбитым сердцем больше не могла служить богине.

Знала бы она, какой дар мы с Элрисом сегодня поднесли Альтее, и сколько раз мы уже это делали… Нет, не стоит и думать о том, что это заставило бы геллу смягчиться. Я вздохнула.

Но всё это было, конечно, не ради геллы, и даже не ради Альтеи, богини красоты и любви. А ради наших чувств, которым было слишком тесно в наших телах. Ради страсти, наполнившей нас с избытком, нуждавшейся в том, чтобы разделить её на двоих. Я вновь вспомнила то, что было между нами сегодня, и меня охватила сладостная истома. Каждая частика моей кожи, которой касались его губы и чуткие пальцы, загорелась. Я дотронулась кончиками пальцев до губ и ощутила, что они всё ещё припухшие, что всё ещё помнят вкус его поцелуев.

Я сдавленно застонала.

– Эй, Селена, ты в порядке?

За дверью раздался насмешливый голос Каэлы, и через мгновение в комнате показалась и она сама.

Я приподняла голову и немного сердито ответила:

– Почему ты никогда не стучишь? Может, я не одета?

– Я бы удивилась, если бы хоть раз увидела тебя одетой, – рассмеялась Каэла и бесцеремонно запрыгнула ко мне на кровать. – Что такая злюка? Отвлекла от чего-то приятного?

Я потупила взгляд. Мы с Каэлой были лучшими подругами, и она меня слишком хорошо знала.

– Рассказывай, – зашипела она, тыча в меня сложенными щепоткой пальцами и пытаясь ущипнуть сквозь покрывало. – Я знаю, что тебя всю ночь не было. Где ты гуляла?

По улыбке, расцветшей на моём лице против воли, и лёгкому румянцу, она сама обо всём догадалась. Откинувшись назад, она широко распахнула глаза и прижала ладонь ко рту, сдерживая крик.

– Элрис? Опять? – в её золотистых глазах одновременно читалось и восхищение, и ужас. – Если Милашка узнает…

– Гелла не узнает, – успокоила я её. – Я успела вернуться до обхода.

– Безумная… И как всё прошло? Вы с ним?..

Она многозначительно приподняла бровь.

– Да, – я взяла её за руки и притянула к себе поближе.

Девушка охотно подвинулась ко мне.

– И это было великолепно! – перед моими глазами вновь предстала пещера с приглушённым светом от кристаллов, тёплая вода, ласкающая разгорячённую кожу, и капли влаги на мускулистом обнажённом теле. – Милашка может говорить всё, что хочет, но мы с Элрисом созданы друг для друга. Он такой горячий, страстный. Я так и таяла в его объятиях. Каждое его прикосновение до сих пор обжигает меня. Ох, Кай, мне кажется, я схожу с ума.

Я прикрыла глаза и прикусила губу.

– А по нему и не скажешь, что он так горяч, – озорно усмехнулась подруга. – Вечно сидит рядом с отцом и старшим братом. Его не видно и не слышно. А вот его брат, кстати, ничего. Только он и не смотрит в нашу сторону.

– Ивеллиос? – я удивлённо взглянула на Каэлу. – Ну не знаю. Как по мне, он может замораживать фруктовый сок без льда, одним касанием.

Подруга рассмеялась и закинула назад свесившуюся на грудь чёрную прядь волос. И всё же, несмотря на это, я заметила лукавый огонёк под её ресницами. Каэла не скрывала своей симпатии к старшему принцу, хотя это не мешало ей флиртовать с другими мужчинами. Тем более те очень даже охотно отзывались на заигрывания обаятельной жрицы.