Но после разговора с Златой, я решила, что извинюсь, как только выздоровею.

За что люблю свою сестру, так это за рациональность. Она умеет трезво мыслить, когда же я совсем не включаю мозг и делаю все на автомате.

Она четко дала понять, что больной мне не стоит никуда ходить. А писать смс та ещё туфта, «оскоблила лично, вот и извиняться будешь лично».

Эх, чтоб я без неё делала.

Поэтому после разговора я пошла спать, температуры не было, но усталость я чувствовала.

Проснулась я от того, что кто-то в очередной раз издевался над моим звоном и моими нервами.

Наташка, наверное, пришла, сейчас поднимет на уши всех соседей.

Но открыв двери, я не обнаружила свою подружку, а зато там был Матвей.

Я как, обычно не подумав, накинулась на его шею и повисла.

Тут же опомнившись, резко отскочила назад.

– Морозова, ты такая непостоянная, то в ноги падаешь, то на шее виснешь.

Только я хотела съязвить ему, как вспомнила, что должна была извиниться.

– Я думала ты больше не придёшь – опустила глаза в пол – блин, Матвей прости меня, пожалуйста, я была не права. И твой суп был очень вкусным.

Было молчание, я медленно поднимала глаза на Матвея.

А этот гад улыбался во все свои тридцать два зуба. Выбить бы ему два передних, уже бы не светил своей довольной рожей.

– Морозова, я подумаю – заржал наконец он.

– Ну ты и .. – кинулась я за ним, когда тот вовремя сообразив побежал от меня прочь.

Забежав в комнату, он перепрыгнул через кровать и оказался далеко от меня.

Я была бы не я, если бы так просто позволила ему остаться без наказанным.

Прикинулась, что мне плохо, как этот джентльмен тут же оказался рядом.

– Попался – кинулась на него с подушкой.

– Так и знал, что тебе верить нельзя – отбивался он.

Я же запрыгнув на него сверху, не отпускала его и ждала, пока он сдастся.

Но Матвей походу не собирался этого делать, поэтому повалил нас обоих на кровать. И не знаю, как так вышло, но наши губы соединились в поцелуе. Поцелуй это конечно громко сказано, так детский чмок. Но все же он был.

Мы смотрим, друг другу в глаза, в которых у обоих читается шок.

– Морозова, если ты хотела, чтобы я поцеловал тебя, могла бы просто попросить – начал первый он.

– Березов, ты дурак? Оставь свой слюнообмен для других.

– Может фильм посмотрим? – тут же перевела разговор я.

– Только не ваши женские сопли.

– Полностью согласна. Как насчёт ужастика?

Он поднял удивленно брови.

– Я всегда подозревал, что ты ненормальная.

– Иди ты..

– Куда? – спросил он.

Хотелось бы уточнить куда, но не стала.

– Фрукты порежь, я заметила, что ты с пакетом пришёл.

– А да, это мама передала.

– Передай ей огромное спасибо.

Пока Матвей хозяйничал на кухне, я выбрала фильм.

Следующие два часа у нас проходят в хохоте. А, казалось бы, смотрим ужастик, да?

Но с Березовым даже ужастик превращается в комедию.

Когда фильм заканчивается, Березов укладывает меня спать, даёт выпить лекарства, которые прописал врач. А потом мило треплет меня по голове, совсем как папа в детстве.

Я начинала смотреть на него по-другому, не так, когда это было в первые дни.

И очень боялась привязаться, но сегодня мне не хотелось, чтобы он уходил? Больным же можно дать слабину?

– Не уходи – схватила его за руку. Матвей посмотрел на меня, и я не зная, что сказать ляпнула:

– Прочитай сказку – попросила я – накормил, спать уложил, а сказку забыл.

Он ничего не сказал про мою детскую просьбу, а присел на кровать и начала придумывать историю.

А я не заметив того, провалилась в сон.

И спалось этой ночью, мне спокойней обычного, было хорошо на душе и не хотелось, чтобы наступило завтра.

Но утро не щадило и наступило быстро, даже очень быстро. Сегодня я чувствовала себя лучше, но доктор сказал, что мне необходимо ещё побыть дома.