Бошан с громким хлюпаньем высасывает сок из сочного персика, и я вижу, как его правая рука опускается ниже, и он расстёгивает ширинку.

– Танцуй быстрее, моя сладкая! – приказывает он мне, и достаёт из штанов налитой тёмный фаллос, начиная поглаживать его своей волосатой ладонью.

И несмотря на всё омерзение, охватывающее меня от этого зрелища, я повинуюсь ему, и, словно завороженная змеёй, продолжаю свой дикий первобытный танец бёдрами только для него, отсчитывая про себя, что мне осталось всего девять минут. Древний танец наложниц из восточных гаремов будит в Бошане азарт и желание, и чем быстрее я двигаюсь под барабанную дробь, тем быстрее двигаются его пальцы вдоль его уперевшегося головкой в потолок ствола.

– Быстрее, ещё быстрее, – рычит он на всю комнату своим скрипучим басом, задыхаясь от напряжения и вперившись своими помутневшими глазами в низ моего живота. – Кто твой господин? Порадуй его, – приказывает он мне, и я понимаю, что сегодня у меня может не получиться сбежать из этого плена…

Я на отлично выучила все предыдущие уроки, и прекрасно знаю, что возбуждает, но и завораживает одновременно хозяев жизни: недоступность и опасность. Я понимаю, что заставляет Бошана, одного из влиятельнейших бизнесменов, который может позволить купить себе любую девочку, любую любовницу или любую наложницу в нашем городе, продолжать заказывать меня и платить деньги за мои приватные выступления. Он до сих пор не смог получить то, чего хочет. Он не попробовал меня на вкус. И эта пытка делает меня ещё желаннее для него, а предвкушение – изысканнее. А если бы он узнал мою тайну, то моя цена выросла бы в сотни раз… Ну что же, я не разочарую его и сегодня! С этой мыслью, полная решимости, под мелкую дробь третьей – последней на сегодня мелодии, я ловко запрыгиваю на огромный круглый стол, мягкой кошачьей поступью пробираясь между многочисленных бутылок, блюд с фруктами, сырами и бокалами в самый центр. Кушать подано!

Я перебираю и посвёркиваю золотыми бёдрами, пока Бошан завороженно смотрит на меня снизу вверх, теребя свой колышущийся от возбуждения ствол, затем ловкими и молниеносными движениями голых ступней расчищаю себе дорожку на столе: бокалы и вазочки со звоном разлетаются в стороны, а я, упав на колени перед мужчиной, делаю круг головой, отчего моя грива разлетается в стороны, задевая шёлковым дождём Бошана. Он глухо стонет, и протягивает руку, чтобы ухватить меня за ускользающий хвост, но его пальцы лишь гладят мою золотую чешую на бедре. И тут я незаметным движением выхватываю из своих ножен мой первый драгоценный кинжал и резко вонзаю его в деревянную столешницу между своих широко раздвинутых коленей. Бошан одёргивает руку, а я вскакиваю на ноги, и на самых цыпочках начинаю обходить стол по кругу, отдаваясь ритму танца.

– Так, детка, продолжай, – уже умоляющим глухим шёпотом молит меня клиент, и я даю ему то, что он просит.

Я снова подхожу к самому краю стола, где он сидит, развалившись в широком кресле, в мокрой от пота рубашке и готовым на всё фаллосом, встаю высоко над ним, поставив одну свою ступню ему прямо на плечо, пока он, замерев, наблюдает, как я в замедленном темпе достаю из вторых ножен свой кинжал, и, проведя по его острию кончиком своего язычка, падаю перед ним на стол. Еще доля секунды – и кинжал упирается в основание обвитого голубыми венами ствола Бошана. Я вижу страх в его глазах. Но ещё я вижу мольбу. И неудержимое желание. Моё лицо под вуалью остаётся непроницаемым, хотя внутри я вся дрожу от отвращения. Ещё мгновение, и мне кажется, что его разбухающий на глазах член лопнет.