Скилур первым за Танаис громко ответил. Эхом отозвался голос в арсенале:

– Хорошо думу держишь. Ни к чему нам, степным, штурмовать крепости. А вот в Чжоу потребуются такие мудрености. – Танаис подняла правую руку. Скилур продолжал: – Отряды надо бы подучить новым построениям. Чжоу неприятно удивятся. Подумают, что союзники их предали. – Скилур вразвалочку подошел к вождю и сжал его руку. – Вот, вождь, твердое доказательство, что мы верно поступили с царем хурритским. Готовился к походу на нас царь. Покойник много чего задумал. Не расскажет, жаль. Персы неспроста заявились к нам с новыми-то придумками. Щиты, платья в бронзе, копья. Разминулись с царем, не в его пользу, на десяток дней.

– Ты прав, друг. Доказательства на лицо. Не сколоти мы тогда на свадебном лугу союз племен, воевали бы поодиночке. Потерь было бы не счесть. – Лицо вождя племен стало суровым. Злыми стали глаза Скопасиса. – Что и говорить! Совсем по-другому тогда бы война обернулась для нас. Полегли бы мы в сечах у очагов. – С теми словами вождя трое знатных покинули арсенал города. Выходя из ворот арсенала, степняки почти столкнулись со спешащим куда-то, в поту, запыхавшимся дедом Агаром и четырьмя его спутниками.

– Да позаботятся Боги о вас, достопочтимые! – вождь хурритов раскрыл руки, приветствуя жрицу и вождей. – Насилу вас нашел. Прошение хурритское, скромное, к вам имеется. – Дед Агар заговорщицки хитро подмигнул. Трое знатных остановились. Вождь хурритов немедля перешел к прошению:

– Возьмете меня и мою горстку бойцов в поход на Чжоу?

Неожиданные слова деда Агара произвели впечатление и на степных, и на хранителей арсенала, стоявших позади знатных, и на свиту самого вождя хурритов.

– Однако, неплохо день сложился. – Скопасис, удивленно подняв густые брови, вопросительно посмотрел на вождя хурритов.

– Что так? – участливо поинтересовался Скилур. Танаис промолчала, но восхищенным взглядом выразила одобрение «прошению».

– Жизнь моя, достопочтимые, заканчивается, а значимое свершить еще не успел. Сорок шесть лет, чудо как много прожил, а в великом не поучаствовал, – неожиданно для собеседников перешел дед Агар к серьезности. – Ой, как мне обидно!

Вождь хурритов встал между вождем племен и верховной жрицей. Обнял нежно отца и дочь. Продолжил тем же печальным тоном, обращаясь уже к Скилуру:

– Что так, мил человек? Хочу закончить мудро дни. В походе. Если уж совсем распогодится, в брани какой. Ну и, возможно, Боги смилостивятся… – Он поднял глаза к синему небу в рваных облаках: – …Мечта про то заветная моя, так упокоюсь в поединке, на глазах у степной армии. Легендой стать хочу для орлов своих. Не хочу превращаться в царя.

Дед Агар высказал затаенные мысли доверительно, не в привычной рассудительной манере спокойного судьи хурритов. Оценив эффект, произведенный на слушателей, расплывшись в доброй улыбке, вполголоса продолжил:

– Всего же набралось от хурритов… – Дед Агар выдержал короткую паузу. Скопасис прищурил глаза, ожидая оглашения числа воинов, и поднял брови, услышав: – …Четыре тысячи добровольцев, охотников за славой. Готовы хоть сейчас тронуться в земли Чжоу. Через Алтай со всеми или через наши перевалы волей своей.

– Как бывший командующий армией… – Танаис, поддержав манеру разговора, вполголоса обратилась к трем окружавшим ее мужам.

– Позволь, не бывший, никто не отменял назначение, – прервал ее решительно вождь Скопасис.

– Хорошо, вождь. Как командующий прошу достопочтимого вождя хурритов принять отряд озерных и золотых. Довести отряд моего племени и своих западных племен до ставки Таргетая, в Алтае. Мне же надо перехватить