Цельная армия хурритов делилась на несогласные между собой части. Словно щепки, прибитые бурной водой к берегу, в центр выдавили несколько отрядов из перестроившихся хурритских флангов. В кольце врагов оказался царь славного города Хваризама, персы и часть примкнувших к ним хурритов. Смерть, со скукой наблюдавшая за сражением с крыш великого города Хваризама, встала. Любопытством налились глаза. Возможно, ей, смерти, сверху происходящее казалось безумием, охватившим части сорокатысячного монстра. Руки, ноги, хвост отделились от туловища. Готовились напасть на тело. На свое же тело.

Три армии сошлись в погожий день. И две из них кухарили – съесть третью.

– Предательство! Измена! Предатель… – был последний крик царя. В гневе сказанные слова гневом же и пресеклись. Стрелы, пущенные хурритскими застрельщиками, убили правителя Хваризама – торс царя быстро покрылся оперениями стрел. Отряды персов и отряды, верные царю, утратили командующих. Обстрел в упор унес их жизни первыми. За ними последовали не спешившиеся старшие командиры персов. Им слали в спину стрелы, дротики. Возникший хаос пытались остановить младшие командиры – криками не позволяли пятящимся шеренгам окончательно превратиться в толпу. Теперь персы и примкнувшие к ним хурриты-южане походили на ощетинившийся тяжелыми копьями орешек. В центре золотая колесница с убитым возничим и умирающим царем. Бывшим царем великого города. Орешек персов не поддался страху. Дисциплина восстановлена в боевых шеренгах. Отчаянье обреченных – смелость умирающих. Со всех сторон группу оставшихся в меньшинстве сторонников царя плотной скорлупой окружали лютые враги. Степные и хурриты объединились, перемешались отрядами. Теперь от грозного сорокатысячного чудовища осталось едва ли семь-восемь тысяч воинов, и те без старших командиров. Орешек предпринял попытку медленно отступить к спасительным воротам Хваризама. Уцелевшие в обстреле младшие командиры персов направляли бронированный орешек на прорыв к городу. Только бы гарнизон помог. С надеждой высматривали персы городские башни. Окруженные взывали к городу отчаянными криками. Но гарнизон на помощь не поспешил.

Бывший арьергард царской армии – восточные племена хурритов – без колебаний выбрал в битве сторону степняков и поддерживает обстрел орешка. Арьергард замыкает окружение. Надежные, как часто называл их царь, отрезают союзникам короткий путь к отступлению. Обстрел усиливается. Бьют бронзовой стрелой, безжалостно, в упор, наверняка, по открытым шеям и лицам. Целятся в глаза, в разинутые тяжелым дыханием рты. Персы падают наземь гроздьями, вываливаясь из шеренг орешка, их места занимают стоящие позади. Орешек сдавливается, неумолимо уменьшаясь в размерах. Половину тяжкого пути к воротам города орешек все же одолел. Теперь окруженные – в досягаемости лучников на городских стенах. Но их хурритские луки не спешат на выручку.

Два вождя озерных и золотых возглавляют финальную атаку. Застрельщики по сигналу труб прекращают пускать стрелы и дротики. В ход идут короткие копья для конного боя. Чтобы справиться с длинным, тяжелым копьем орешка, нужен особый прием. Схватить левой рукой древко. Пригнуться. Нанести секущий удар по ногам. Хорош здесь длинный меч. Но прочные доспехи персов закрыли броней ноги. Только неприкрытые бронзой босые ступни доступны для колющих ударов. По ним и бьют особо храбрые из первой линии наступающих. Ряды пеших нехотя поддаются. Со стонами падают раненные в ноги. Их добивают сильными ударами в лицо. Единство тяжелых копий нарушается. В разрывы плотных персидских шеренг устремляются, орудуя тяжелыми топорами и клевцами, степные воители. Орешек дробится на части. Знамена царя дергаются, падают в ряды обороняющихся и окончательно, в лохмотьях, переходят в руки степных. Знамена царя захвачены. Захвачены и три штандарта персов. Короткие яростные контратаки персов захлебываются. Расколотый орешек не смог собраться дробными долями. Оставшиеся в живых, утратив волю, бросают оружие. Встав на колени, подняв в мольбе руки, сдаются. Сражение внутри армии хурритов закончилось. Никто из проигравших не смог покинуть скорлупы. Смерть жадно собирает обильный весенний урожай. Черные крылья растирают кровь по полю.