С Божьей помощью, я вторично устроил собрание (встретился с хозяевами юрты. – А. М.). Они мне сказали: «за занавесью будущего тебе готовится помощь, амир; семейство пророка за тебя; наместник его сделается твоим помощником и спутником, но кто этот наместник ты узнаешь лишь перед смертью».

Эти слова уничтожили во мне всякое волнение и горе; я ободрился, отказался от своего тайного намерения отправиться в Хорасан и двинулся по направлению к Герату.

Во время отъезда я получил письмо амира Хусайна (внука Казаган-бека, друга Тимура. – А. М.) такого содержания: «Начальники моего войска сговорились убить меня и возвести на престол амира Бакыра; я надеюсь, что вы скоро прибудете…»

Нимало не медля, я выступил с войском и в тот же вечер отправился к Герату…

Вскоре мы (с амиром Хусайном. – А. М.) получили неприятные известия из Герата. Нам сообщали оттуда, что, воспользовавшись нашим отсутствием, амир Бакыр сумел подчинить себе население Герата, совершенно забрал в свои руки бразды правления.

В виду таких известий, амир Хусайн обратился ко мне за советом, что предпринять в таких затруднительных обстоятельствах. Я высказал, что, по моему мнению, следовало бы решительно напасть на Герат нам обоим вместе; в случае удачи мы достигнем своей цели, в случае же неудачи наша храбрость, во всяком случае, заслужит одобрение. Амир Хусайн согласился последовать моему совету…

Тогда с 300 своими храбрыми всадниками я направился вместе с ним к Хорасану. Подойдя к Герату, мы нашли городские ворота отворенными. Это странное обстоятельство крайне встревожило амира Хусайна: из того, что ворота оказались отворенными, он вывел заключение, что, должно быть, враг нисколько нас не боится, если и ворота не считает нужным запереть при приближении наших войск.

Я стал успокаивать амира Хусайна, а потом ударил плетью коня и поскакал к городу, увлекая за собой войско.

Амир Хусайн с войском проскакал в средину города, а я остался у ворот, чтобы, в случае внезапного нападения извне, иметь возможность защитить вошедших в город.

Между тем Хусайн отправился к лагерю Бакыра, захватил его в то время, когда тот спал, взял его в плен и овладел престолом. Меня амир Хусайн через гонца тоже пригласил войти в город.

В это время войска Бакыра, узнав, какая участь постигла их амира, задумали напасть на войско амира Хусайна, но прибытие моего войска заставило их отказаться от своего намерения, и они выразили безусловную покорность амиру Хусайну.

Таким образом, хотя Хусайн достиг своей цели с моей помощью, но исполнить данное им раньше обещание (отблагодарить Тимура, передав ему удел. – А. М.) он и не думал…

Тут я понял, что один верный спутник дороже тысячи неверных. Я расстался с амиром Хусайном и отправился к амиру Казагану.

Когда я пришел, амир Казаган мне очень обрадовался. В это время подданные амира Казагана возмутились против него. Узнав, что всем бунтом руководит некий Данышмандча Оглан (бывший ставленник Казаган-бека на ханском престоле. – А. М.), я сказал об этом Казагану и посоветовал от имени Данышмандча Оглана разослать во все стороны письма и подарки, а затем наградить тех, кто покорится, и строго наказать мятежников.

Мне исполнилось 24 года…В это время со мной подружились люди, составившие заговор против амира Казагана; они собирались, выбрав удобную минуту, убить Казагана и предложили мне тоже присоединиться к ним, войти в урду (монг. орд – дворец, ставка. – А. М.) вместе с Данышмандча Огланом и овладеть престолом.

Я для виду согласился с ними, но остановил приведение в исполнение их преступных замыслов, а сам тем временем поспешил предупредить амира Казагана об угрожающей ему опасности.