Первое правило, которое появилось в моем сердце, клонилось к распространению религии и утверждению закона Магомета. Я распространил в мир ислам, этот кодекс превосходнейшего из смертных; я сделал из него украшение моей империи».[109]

В этой связи нельзя не процитировать «Правила», которыми руководствовался Тамерлан при завоевании государств: «Когда государство становится добычей тирании, насилий и жестокостей, тогда долг каждого государя, верного законам правосудия, употребить все усилия для искоренения этих бичей, вторгаясь в страну.

Всевышний сам вырвет такое государство из рук притеснителя и подчинит его этому государю. Такая-то любовь к правосудию внушила мне мысль освободить Трансоксанию (европейское название Мавераннахра. – А. М.) от грабежей узбеков (язычников. – А. М.).

Если в каком-нибудь государстве замечается упадок веры, пренебрежение к чудным делам Всевышнего или оскорбление Его избранных слуг, тогда государь-завоеватель обязан вторгнуться в это государство для восстановления там веры и закона Магомета. Он твердо может рассчитывать на помощь Пророка.

Таким образом, я отнял столицу Индостана, Дели, у султана Махмуда (внука Фируз-шаха[110]), Малу-хана[111] и Саранга[112]. Я восстановил во всей силе веру и закон. Наконец, я уничтожил все языческие капища, воздвигнутые в стране.

Если правитель или интендант злоупотребляет своей властью во вверенной ему стране и доводит жителей ее до крайнего исступления, то всякий воинственный государь может завоевать эту страну. При приближении такого освободителя все пути ему будут открыты.

Таким способом я отнял Хорасан у государей из династии Курт. Лишь только причины моего похода и виды на столицу этой провинции сделались известны, как Гаяс ад-дин сдал мне ее со всеми богатствами, которые были в его распоряжении.

Каждое государство, в котором безверие и ереси пустили глубокие корни и разделили народ и войско на многочисленные секты, легко может быть завоевано. Победоносный монарх не должен пренебрегать случаем в него вторгнуться.

Это-то меня и побудило освободить персидский Ирак и Фарс от презренных еретиков, которые разъедали народ этой страны. Предводители остальных партий (еретиков. – А. М.), осмелившиеся поднять со всех сторон власти, были уничтожены, и я сохранил истинных служителей бога.

Если в стране народ исповедует веру, различную с верой потомков Пророка, Божья благодать да почиет на нем; правоверный монарх должен завоевать эту страну, чтобы вывести народ из его заблуждения. Итак, когда я вступил в Сирию, то строго наказал тех, которые следовали ложному учению.

В начале своих завоеваний я усвоил себе четыре правила, которых я строго придерживался:

1) В своих экспедициях я действовал осторожно, предварительно всё зрело обдумав.

2) Чтобы не запутаться в своих предприятиях, я был чрезвычайно внимателен, осмотрителен и осторожен, и помощь Всевышнего содействовала успеху всех моих дел.

Я тонко изучал характер и настроение различных народностей; затем я сообразовал свою деятельность с этим знанием и давал каждой из них правителя, который бы вполне ей соответствовал.

3) Я приблизил к себе триста тринадцать храбрецов знатного рода, испытанной смелости и благоразумия. Они были так тесно связаны между собою, что составляли как бы одно лицо и никогда не расходились в своих планах, своих мнениях и своих действиях. Когда они говорили: «мы приведем в исполнение этот план», то они его исполняли, и никогда не оставляли они предприятия, прежде чем не довести его до конца.

4) Я не откладывал сегодняшнего дела до завтра, умел употребить… кротость, строгость, медленность и поспешность и не прибегал к оружию в деле, которое требовало только политики.