– Следи за словами, Барлас!

Баяр много чего хотел добавить, но смолк: порог юрты переступила высокая фигура, облачённая в золотистые доспехи. В потёмках облик было не разглядеть, кроме разве что волос. Они спадали на плечи подобно языкам пламени. От неожиданности, пожалуй, Баяр всего на миг допустил, что на празднество явился шайтан. Стараясь не наступать на правую ногу, гость прошёл к центру и занял позицию напротив грозного насупившегося воина.

– Значит, ты не допускаешь даже мысли, что я поведу армию? – произнёс Тимур.

– Армию? – Баяр засмеялся. – А не много ли на себя берёшь? Думаешь, хан тебя сделает наместником? Он скорее отдаст тебе Кеш, как собаке кость – жуй и радуйся! – чем доверит владение Самаркандом. И потом, ты калека, Тимур. Ясно теперь, почему от нас прятался.

– Что же, отними у меня право на Мавераннахр и на твою жалкую жизнь. Займи место, попробуй.

Глаза Джаку округлились, когда его господин обнажил меч – то было оружие отца, Мухаммада Тарагая. Баяр вынул свой. Жадные до кровавого зрелища, соколы подались вперёд. Тимур из-за ранения мало двигался, не маневрировал на площадке. Противник же, полагаясь на удачу, ринулся навстречу. Но прежде чем лезвие поразило цель, Тимур отклонился и совершил нечто странное. Слишком быстро, чтобы кто-то урок запомнил. Меч рассёк тело, отрубил руку и опорожнил желудок. Баяр рухнул с грохотом, распахнув напоследок рот.

– Если кто намерен занять моё место, пусть сражается, а не воет на несправедливость, как трусливый шакал!

Заворожённые схваткой, богадуры замерли и не находили ни сил, ни желания возражать. Их предводитель храбро и требовательно заглядывал в лица, но в ответ все молча преклоняли головы.

– Или это вино затмило ваш разум?

Меч пронзил деревянную бочку, стоявшую с краю от дастархана. Багровые потоки хлынули на песок и смешались с кровью убитого.

– В былые времена наши народы молились Тенгри. Говорили: мало держать оружие, чтобы считаться воином, потому что путь воина – это путь наивысшего мастерства. Когда я стал взрослым, отец повелел чтить предков. Помнить, кто меня породил. Он передал всё, что получил от своего отца и что приобрёл – не только титул и земли. Мастерство! Вместе с этим оружием – умение обращаться с ним. И когда люди спрашивают кто я, им отвечают: «Это Тимур-бек, сын благородного военачальника Мухаммада Тарагая из племени Барлас, что сражалось плечом к плечу с Великим ханом». Чтобы ожидали предстать не перед простым человеком. Перед правителем! То, что вы делаете сегодня, сотворит судьбу ваших потомков, – Тимур указал на порубленное тело. – И когда про его детей спросят кто они, люди скажут: «Это сыновья Баяра, гнусного предателя, восставшего против господина. Господина, который вёл своих воинов к победе».

Джаку, не скрывая восхищения, пал на колени первым. Следом – Зинда Чашм и Кайхосров Джиляны, знакомые с вождём бессчётное количество лет и почитавшие его за многие заслуги. Друг за другом соколы опускались на землю.

– Клянусь Аллахом и всеми пророками, Мавераннахр будет принадлежать нам, – заключил Тимур. – И нет иного будущего, кроме нашего.

Позже взволнованный лекарь шепнул Джаку, что его подопечный не испил макового молока. Господин добрался до юрты, сошёлся в поединке – и всё это время терпел боль. Без жалоб на своё состояние он разделил трапезу. Ничто не согнало с лица Тимура суровости, ни лакомства, ни попытки друзей шутить. Мужчина отдавал распоряжения, не срывая голос, оставляя рассудок ясным несмотря на кость, раздробленную железом.

– Всё потому что Аллах его самого сотворил из железа, – ответил Джаку, кинув насмешливый взгляд на удивлённого Ахмада.