Венин взгляд медленно пронизывал пространство: пруд, деревья, улица вдоль парка, площадь с фонтаном посередине. Вокруг фонтана-обычная картина: голуби, несколько бабушек на скамейках, мамаши с колясками, дети на велосипедах, рыжая кошка, дремлющая на солнцепеке.

– Видите его?

Веня внимательно осмотрел площадь еще раз:

– Нет. А вы точно знаете, что он там?

Лана старалась не раздражатся:

– А клоуна видите?

Веня действительно разглядел рядом с фонтаном нечто вроде бронзового памятника: застывшая фигура грустного клоуна в полном клоунском наряде, перед ним – шляпа для подаяний.

– А откуда вы знаете, что это охотник?

– Я их вижу, а Лера может их вынюхивать, у них специфический затхлый запах! По-крайней мере, Лера так мне объясняет.

– Ну, а как вы их вычисляете?

– Иногда они забывают одежду чистить!

Веня удивился:

– От чего чистить?

– От красных отблесков, lumen rubeus.

Веня совершенно запутался:

– Я ничего не понимаю!

Лана вздохнула:

– Это потому, что вы без своего ключа, как такое получилось – непонятно.

– И, все-таки, объясните, а?

– Вениамин, не поймите меня превратно, но я толком вам ничего объяснить не могу. Слова в нашем мире мало что объясняют. Я вам должна показать охотника, я вам показываю, а объяснять я не умею.

– Как странно, но мне это уже сегодня говорил Христофор Афанасьевич, ну этот, с панорамой…

– Ты видел ПАНОРАМУ???? – Лана была так ошарашена, что даже перешла на «ты».

– Да, видел, и могу все рассказать в подробностях, у меня даже записи есть. Более того, могу даже кое- что показать. Но сначала ты мне все должна объяснить с охотниками, lumen rubeus и прочими вашими непонятками!

Лана была озадачена, но не потеряла хорошего настроения:

– Хорошо, но когда ты свой ключ найдешь, то ты все равно это будешь по-своему понимать, а я окажусь обманщицей! Я могу рассказать только то, что я вижу, а мы с тобой совершенно разные.

– Хватит уже этой гносеологической мути, колись! – Веня тоже пребывал в приподнятом настроении.

– Lumen rubeus, мы их видим в красном свете, поэтому и rubeus. В каком обличии ты их будешь видеть-трудно сказать. Они такие же как мы, в том смысле, что у них тоже есть крылья и человеческая оболочка, и ее можно, в принципе, разрушить. Они тоже помогают людям, но только другим людям.

– Это каким таким другим?

– Плохим людям, хотя это тоже неправильно. Все люди примерно одинаковые. Мне трудно это до тебя донести… ладно, рискну! Ну, вот вы с Линдой спасли ребенка из мусорного бака. Без вас его бы просто съели крысы, но ведь кто- то этого ребенка в этот бак положил. И того, кто это сделал, тоже кто- то надоумил, подсказал, подставил пакет, помог преодолеть чувства страха, стыда, обнадежил, уверил в безнаказанности. Тонкая работа! lumen rubeus, в общем- то умнее нас, хотя Линда в этом со мной не согласна.

Веня, наконец, стал хоть что-то понимать:

– А говорила, что не умеешь объяснять. Так значит, такие вещи, эти самые lumen rubeus и делают?

– Ну что-то в этом роде, но опять же…

Веня перебил:

– Ну, а что бы нам всем вместе не собраться и не сжечь этих рубиусов дотла?

– Вполне возможно, но это в состоянии сделать только lumen clarus, а его в этом мире практически нет.

– Значит, немножко все-таки есть?

– Есть, вот, ты как раз и есть lumen clarus. Вернее, был, когда ты к нам попал, сейчас у тебя вообще нет lumen. По – крайней мере, я его совершенно у тебя не вижу и не чувствую.

– А Христофор Афанасьевич, он-то, кто? Мне он просто тигром каким-то показался!

Лана заговорила еще тише:

– Христофор Афанасьевич тоже lemen clarus, поэтому он тебя и подхватил там, в котельной. Оказались бы мы там одни – ты бы нас сжег, как ты говоришь, дотла. Хотя когда- то, до прихода в этот мир мы тоже были lumen clarus, это свет изначальный.