Но размыслив более трезво, она поняла, что не в характере Петра подобные поступки. Он обязательно предупредил бы, если бы стал сомневаться в своём решении. Парень был очень цельной натурой, и для него важно иметь честные отношения.

И всё же тревога не исчезала, и тогда появились другие мысли. Катя старалась не «накручивать» себя, но вдруг вспомнила о том, что зимняя дорога намного сложнее летней. Она не раз слышала о различных опасностях, подстерегающих водителей в пути.

Понимая, что любые доводы сейчас необоснованны, Катя ничего не говорила Петру, но её тревога росла с каждым днем приближения их с отцом поездки. Иногда Катя вспоминала о том, что мать Петра тоже женщина, способная предчувствовать многие события и думала, что Екатерина Сергеевна обязательно почувствовала бы, если бы её мужу и сыну что-то угрожало. Но все доводы разума разбивались о безотчетную тревогу, которой не было объяснения.

Настал час прощания. Петя пригласил Катю погулять немного по осеннему скверу, чего не предлагал последние две недели. Она встревожилась, думая, что сейчас он сообщит о том, что устал ждать её ответа, и предложит жить каждому своей жизнью.

«Самое удачное время для расставания» – с тревогой думала Катя, собираясь на прогулку.

Её мать, заметив, что в последнее время дочь все реже уходит на прогулки, невольно вздохнула с облегчением:

«Возможно, еще рано отпускать её? Может быть, еще поживём немного вдвоём?» – невольно думала Наталья.

Сейчас Катя собиралась на прогулку, но выглядела скорее встревоженной, чем счастливой.

Молодые люди встретились как всегда, лишь кивнув друг другу в качестве приветствия. С первых дней Катя дала понять, что прикосновения недопустимы, и Петя молча принял эти условия. И вот теперь, встретившись как обычно, Катя с тоской подумала о том, что могло быть иначе.

«Но теперь уже вряд ли что-то можно изменить, – грустно подумала она. – Я сама виновата. Не надо было так долго думать. Он ведь тоже не железный. Ему нужна семья, а не бесконечные ухаживания и разговоры».

– Привет! – немного напряженно произнёс Петя. – Как ты?

– Нормально, – чуть пожала плечами Катя. – В общем всё слава Богу. Вы когда выезжаете?

– Завтра утром, часа в четыре, – всё также сдержано ответил он.

Они шли некоторое время по скверу молча.

– Мне что-то тревожно в этот раз за вашу дорогу, – призналась Катя.

– Мама всегда говорит, что когда ей тревожно, она всегда молится. А что еще можно сделать? Было заметно, что в сознании Пети все, о чём они сейчас говорили, не имеет большого значения. Он явно пригласил её для другой цели, и Катя робела, боясь услышать то, ради чего он её позвал.

Но сколько ни откладывай решительный момент, всё равно к нему нужно было подходить, и Катя спросила, будто решившись на последний, отчаянный шаг.

– Ты хотел о чём-то поговорить? – тихо произнесла она.

– Да. – Его голос прозвучал глухо и напряженно. – Я хотел узнать, могу ли я повторить своё предложение, которое я делал два месяца назад?

– Да, конечно! – чуть не подпрыгнула от радости Катя, и вдруг спохватилась, что её поведение может показаться неприличным.

– Правда?! – Просиял в свою очередь Петя. – Я думал, что уже всё, что ты решила отказать мне. Если бы я только предполагал, что ты не против, то обязательно взял бы колечко с собой! Так ты будешь ждать меня из командировки?!

– Да, конечно, – покраснела Катя. – А разве ты надолго уезжаешь?

– Возможно на месяц, – загрустил он. – Если бы я только мог взять тебя с собой!

Он вдруг протянул руку, и осторожно взял её ладонь в свою, и Катя не отняла её. Ей вдруг показалось, что всё остальное исчезло, померкло. Осталось только это осторожное прикосновение их рук.