Вот так мы и идём: Виль пропустил меня вперёд, а сам идёт со спидометром следом. Попался ручей поперёк – Виль остановился, отметил в пикетажке, записал показание счётчика. Встретился распадок – отметил и его.

Прошли два километра – надо ставить пикет, по магистралям они через 2000 метров (счётчик показал ровно 20 километров). Я обтесал со всех сторон ёлку (топор несу я), сделал столбик из неё и на ровной вертикальной площадке написал «ПК-113», так по схеме. Для надписей у нас есть тюбики с масляной краской, какими пользуются художники, очень удобно ими писать. Виль между тем сделал наблюдения на приборе, всё записал, и мы двинулись дальше – первый пикет есть! Я всё так подробно пишу, потому что тогда для меня всё это было впервые и так интересно, мне сразу всё это втемяшилось в голову на всю жизнь. Потом этих пикетов я наустанавливаю тысячи, но этот первый запомнился навсегда.

Ещё через два километра мы дошли до профиля № 11, обозначили пикет «ПК-114» и от него пошли на восток по профилю. По профилям пикеты ставятся почаще, через пятьсот метров, и мы каждые пятьсот метров останавливаемся, я делаю большой затёс на дереве, пишу номер пикета по схеме, а Виль ведёт наблюдения и записи. Мне всё ясно и понятно, завтра и я так буду делать.

Пройдя шесть километров, мы дошли до магистрали № 8, по ней нам надо идти на юг до следующего профиля, полмаршрута уже прошли. Солнце между тем уже палит вовсю, разгар дня, аппетит появился, надо бы перекусить. Попался ручеёк небольшой на пути, мы и тормознулись, уселись на поваленное дерево. Я разулся, посмотрел на свой дырявый сапог – держится. Хорошо, что дыра сбоку, подошву задела немного. Но нога, конечно, вся мокрая, сырые места на пути попадаются постоянно. Мы размочили сухари в воде, вскрыли банку с тушёнкой (у Виля на поясе в ножнах висит приличный тесак, он лихо с банкой расправился) и умяли свой обед в пять минут, даже разогревать не стали. Рассиживаться нам некогда, пообедали – и пошли дальше. Через четыре километра по магистрали должен быть профиль, мы внимательно смотрим, чтобы не проскочить его. Но прошли четыре, потом ещё полкилометра – профиля нету. Виль говорит:

– Наверно, проскочили, видимо, он был немного раньше, давай вернёмся.

Пошли назад, смотрим ещё внимательней, чтобы не пропустить затёсы. А местность здесь какая-то неприятная – много кустов, болотин с кочками, ноги выворачиваюся. Вернулись на целый километр от предполагаемого места, где должен быть профиль – нету. Выходит, мы до него не дошли в первый раз, хоть и прошли лишних полкилометра. Развернулись, пошли снова на юг, искать профиль – должен же он где-то выйти на магистраль, у нас ведь палатка стоит на этом самом профиле № 10, мы его своими глазами видели. На второй раз мы ушли от теоретической точки на целый километр дальше, но опять никаких признаков просеки не увидели.

Шарахаемся мы по тайге в поисках исчезнувшего профиля, а солнышко между тем начинает склоняться к западу, надо что-то решать. Вернулись опять на то место, где должен быть профиль, и решили идти напрямик к палатке, по компасу, по пути ставить затёсы и обозначать пикеты, чтобы закончить рейс.

Решили – и пошли! И не прошли даже ста метров, выскочили на просеку поперёк – ещё одна магистраль, рядом с предыдущей. И профиль наш виден совсем недалеко, уходят затёсы на восток. Вот так фокус!

Уже позднее, выйдя на базу, мы узнали, в чём дело. Рубщики магистрали были неопытные, прорубив семь километров просеки, они определили, что отклонились на один градус в сторону и, вместо того чтобы подвернуть просеку, они вернулись в начальную точку и погнали новую, получился семикилометровый брошенный «ус», на который и вывели профиль уже другие рубщики. Мы, конечно, подправили это дело, пробили профиль до «правильной» магистрали, установили пикет и зашагали по профилю к «дому», к своей палатке, осталось последних шесть километров. Больше никаких непоняток нам не встретилось: шли, разматывали свои нитки, ставили пикеты, записывали показания.