— И все равно пришла на занятия? — впечатлился Десмонд, он уже привык, что земляне берут больничные и отгулы при любом чихе. А тут целый вывих, хотя он с трудом представлял, как можно вывихнуть конечность, в которой нет костей.

— Я собиралась прогулять, — призналась она. — Точнее, взять официальный отгул. — Виолетта чуть приподняла край юбки и продемонстрировала повисший кончик травмированного щупальца. — Бревнобой на физподготовке вчера лютовал. Но мне так скучно было сидеть в комнате, что решила прийти. Остальные-то щупальца работают.

Десмонду все больше нравились её решительность и твердость характера. Виолетта Спрутовская тоже своего рода изгой, но совершенно не обращает на это внимания.

— Ну что, ты идешь или как? — поинтересовалась она, направившись к дверям аудитории, и, не дожидаясь ответа добавила: — Давай повыше сядем? Сегодня вроде половина занятий — лекция. Скука смертная.

— Мне вообще-то нравится учиться, — заметил Десмонд. — За этим я сюда и прибыл.

Виолетта закатила глаза красивого фиолетового цвета и отмахнулась, поправив белую блузку с глубоким вырезом.

— Ой, не будь занудой, — сказала она. — Спорим, ты из тех, кто уже прочитал все фолианты по пространственной магии из разрешенных студентам?

Губы Десмонда тронула едва заметная улыбка.

— Не без этого, — согласился он. — Но я желал бы большего.

Глаза Виолетты лукаво сверкнули, она прищурилась со словами:

— Не говори девушкам таких вещей. Они звучат двусмысленно.

— Должен же я как-то компенсировать свои заблокированные способности, — пожимая плечами, отозвался Десмонд. — Пойдем-пойдем. Аудитория открылась.

В дверях царило столпотворение. Пока они протискивались через арку, Десмонда за плечо задел рослый и крепкий парень с темно-русой шевелюрой, который наследнику почему-то сразу не понравился.

Тот заметил, что зацепил его и расплылся в такой дружелюбной улыбке, что Десмонду стало не по себе — злиться нужно за дело и когда нет раскаяния. А этот слишком виновато улыбается.

— Прости, дружище, — проговорил незнакомый студент так миролюбиво и мягко, что Десмонду стало ещё больше неприятно из-за собственных ощущений. — У меня очень широкие плечи, не всегда помню об этом. Не серчай.

То, что этот детина не испугался его, уже о многом сказало. Десмонд нахмурился, но ответил:

— Все в порядке.

А когда тот раскланялся и поспешил протиснуться на первые ряды, верховный альп спросил у Спрутовской:

— Кто этот тип?

Она вытянула шею, выглядывая на головами.

— Где? А тот качок с русыми волосами? Это тоже из новоприбывших. Со мной в ладье летел. Садился где-то в Карачарово. Его друзья провожали и подруги. Все махали ему платочками и кричали «Мил-мил», возвращайся к нам.

— Мда, — многозначительно протянул Десмонд.

— Да он правда очень милый, — попыталась оправдать рослого детину Виолетта. — Всегда обходительный, куртку подаст, дверь придержит. И красивый, вообще-то.

Это известие Десмонда почему-то тоже не обрадовало.

— Почему ты тогда идешь со мной, а не с этим красивым, обходительным и накачанным? — поинтересовался он.

— Ты небуланец. С тобой интереснее, — уверенно сообщила Виолетта.

— Надо же.

Войдя в учебное помещение в виде большого амфитеатра с концентрическими деревянными партами и приличных размеров площадкой в середине, Десмонд все-таки поддался на уговоры новой знакомой. С Виолеттой они забрались на верхние ряды, куда садятся обычно те, кто не готов к занятиям.

Спустя несколько минут после того, как студенты расселись, в аудиторию вошел преподаватель, Орфей Сократис. В светлой тоге, закрепленной на плече, он напоминал персонажа из местных мифов о древних греках.