– В смысле прощание? – какое к черту прощание, если мы даже путем познакомиться не успели. Страх разом прошел, зато появилась обида на несправедливую судьбу. Я заработала стокгольмский синдром и жалею вора? Это немного привело меня в чувство. Я оставила одеяло в покое и схватила подушку, которую подняла перед собой:

– Только попробуй, подойди ко мне!

Голый мужик совсем растерялся:

– Я и не пытался! – он пожал плечами. Стыда, похоже, не испытывал совсем. Иначе хотя бы рукой прикрылся. Стоял предо мной во всей красе. На, Полька, любуйся! – Ты меня неправильно поняла!

– Господи, а что я должна была понять? – подушку я все же убрала, положив ее на вытянутые ноги. – Я просыпаюсь по среди ночи и вижу голого незнакомца, который пытается стащить мое любимое одеялко. Ты откуда взялся такой красивый?

Он внезапно расхохотался, а затем лукаво спросил:

– Ты уж, пожалуйста, определись, что тебе не нравиться в первую очередь: мой голый вид, сворованное одеяло, которое я, кстати, совсем не планировал воровать, или мое появление в твоей квартире? – и застыл, сложив руки на груди, ожидая моего ответа.

А ведь мой взгляд притягивало совсем иное место. Я же была девушка правильно воспитанная и с обнаженными мужчинами еще пообщаться не успела. Словно внутри меня стоял какой-то тормоз. До свадьбы ни-ни! Хотя, чего греха таить, предложения были и не одно.

– Причиной двух первых вопросов стал последний вопрос, – ответила я несколько путано. Однако он меня понял и кивнул.

– Ты хочешь спросить, как я оказался в твоей квартире? – он склонил голову на бок и выжидающе посмотрел.

– А ты как думаешь? – надула губы, обидевшись непонятно на что. Все-таки наличие рядом такого красавчика напрочь размягчает девичьи мозги. Или так лишь в темноте кажется?

– Ты позавчера вечером сама пригласила меня в дом. А до этого освободила из клетки в зоопарке и привезла к подъезду на такси, – ответил он, не меняя позы, а лишь стряхнул взмахом головы упавшую на лоб прядь.

– Я пригласила тебя? – моя челюсть упала. Хорошо хоть о пол не стукнулась. Я ее немедленно вернула на место и призадумалась. – Я приглашала к себе лишь Лаки, черного кота, найденного в зоопарке.

– Вот и я про тоже говорю! – широко улыбнулся он. – Ты меня пригласила.

– Хочешь сказать, что ты и есть кот? – теперь я уже вытаращила глаза. Происходящее никак не укладывалось в моей голове.

– А как бы иначе я здесь оказался? – фыркнул он. – И я бы поесть не отказался. Накормила бы ты, хозяюшка меня напоследок, а? То даже живот провалился.

И он выразительно похлопал себя по упругому прессу с кубиками. Где-и что там провалилось, я не поняла. Но со вздохом встала и собралась идти на кухню. Затем увидела банное полотенце, сиротливо висевшее третий день на спинке стула. Сорвала его и бросила гостю со словами:

– Только прикройся, пожалуйста!

– Зачем? – удивился шельмец. – Мне показалось, что я тебя понравился.

Он усмехнулся снова, но все же обмотал кусок махровой ткани вокруг бедер.

– Послушай меня, Лаки, – пыхтела я, стоя у плиты. – Если ты будешь съедать по три пачки пельменей за сутки, да еще будить меня по ночам, я тебя выкину!

Как не возмущаться? Хотя выкинуть мужчину, который выше меня на голову и, судя по развитой мускулатуре, намного сильнее, вряд ли получится.

– Поля, ты ведь Поля? – неожиданно уточнил он. Интересно, когда я успела ему по имени представиться. Честное слово не помню. – Я же сказал, что разбудил тебя перед тем, как проститься. Сегодня на рассвете я исчезну на время из твоей жизни. Дальнейший выбор будет за тобой. Мы или снова встретимся, и я отдам деньги за твои пельмени, или уже никогда их не получишь.