Дежавю.

– В десять. Линд уехал проверять площадку. Вернется, и будем собираться, – ягодицы пружинисто сжали, а ключицы накрыл влажный поцелуй.– У нас есть где-то час.

Жесткая и бескомпромиссная констатация. О’Нил не удержалась от улыбки.

– Что, мистер Элш, настолько было тяжко без меня?

– Даже не представляешь на сколько.

Несдержанно рыкнув, Аарон припал губами к подставленной шее, оставляя на ней чреду поцелуев. Смакуя каждый сантиметр, он наслаждался ароматом кожи и упивался тихим женским стоном.

– Я соскучился, – короткий, но страстный поцелуй, и два затуманенных похотью взгляда встретились, – и хочу тебя. Всю и прямо сейчас.

В этом суть Аарона. Властность во всем и даже в любви.

– Хочешь – бери, – мочку уха игриво прикусили.– Оставим прелюдии на ужин.

Рывок. Заваленное набок кресло, и порывисто усаженная на столешницу О’Нил. Все никчемные бумаги полетели на пол, и по сути, там им и место.

Поцелуй на грани сумасшествия, лишающий кислорода и рассудка. Протяжный женский всхлип и дрожащие от нетерпения пальцы сами опустили бегунок, обнажая грудь и часть плоского, рельефного живота.

– Какая удобная вещица, – определив уровень, где заканчивалась молния комбинезона, Элш облизнулся. – Дальше я сам.

За десять лет он дотошно изучил каждую родинку, каждую складочку, шрамик и чувствительную точку на женском теле. Он знал, что могло заставить Джейн биться в экстазе, а от чего мог схлопотать недовольный «кусь».

Соски и шея – ее эрогенные зоны, стоило лишь едва прикоснуться, и даже будучи сносящей все вокруг фурией, О’Нил превращалась в податливую и ластящуюся кошку. Стопы и пальчики на ногах… хочешь жить, лучше избегай этих частей тела. Проверено им и Китаном в равной степени и доле.

Десять лет касаться только одного тела и понимать, что никакое другое не нужно. Сомнительная реальность для заправского бабника в прошлом, и комфортная для зрелого мужчины – сейчас.

– Да, вот так…

Сжав обтянутую тонким гипюром грудь, Аарон дразняще обвел просвечивающие нежно-розовые ареолы. Соски под натиском умелых рук уверенно воспряли сквозь кружево, которое секундой позже распалось по разные стороны, напоминая об удобстве передней застёжки. В темных глазах вспыхнул дьявольский огонек:

– Похоже, не я один соскучился.

Тягуче медленно Элш скользнул кончиком языка по возбужденной плоти, обводя границы налитого соска. Втянув его, а затем прикусив, он от удовольствия сомкнул веки. Посасывая один и оттягивая и сжимая другой, он умеючи подводил Джейн к желанной черте.

– К этому я еще вернусь и не раз после посвящения, а пока, – пальцы медленно опустили ползунок до самого низа и взгляд Элша приобрел хищный отблеск.

«Нет трусиков – нет проблем» – так гласила великая цитата Китана Линда.

– Что-то не так? – Джейн шире развела ноги. – Как видишь я позаботилась о твоем удобстве.

В грудь Элша уперлась женская стопа, что спустя мгновение уже поглаживала бугристую область паха. Аарон довольно оскалился:

– Есть особые пожелания? – гулкий вздох синхронизировался с лязганьем пряжки ремня о столешницу и шелестом фольги.

Между телами возросло напряжение.

– Хочу заменить твой стол, – похлопав по столешнице, Джейн игриво зашипела, стоило крепкой хватке притянуть ее ближе, – уж больно он шат…

Толчок. Резкий и до упора. И губы жадно захватили в плен, не давая даже шанса на живительный вздох. Замерев на пару секунд для взаимного осязания, Аарон сжал упругие ягодицы, оставляя на них следы свей страсти. Грубость и дикость – в такие моменты иному языку для общения было не место. Она любила ходить по грани, он обожал эту грань создавать. Не в силах сдерживать свои эмоции, Джейн прижалась к крепкому торсу и от очередной фрикции, прикусила его плечо.