Ну, вот так, в общем, я и жил, пока к нам в трактир не пожаловал необычный гость. У незнакомца была черная бородка, такая тонкая, что казалась нарисованной на его смуглом лице. Одет он был в самый дурацкий наряд, какие мне только доводилось видеть: куртка, вышитая золотой нитью, тюрбан и широкие штаны с бубенчиками на щиколотках. И ткань такая, переливающаяся. Вся деревня сбежалась на него поглазеть.

«Из-за моря приплыл, видать», – решили все.

Так и оказалось. Иноземец прибыл к нам из далёкой страны с одной лишь целью – разбудить принцессу, но в дороге тяжело заболел, и едва переступив порог трактира, рухнул без чувств. Три дня пролежал в бреду, а я сходил с ума от любопытства и под любым предлогом околачивался рядом – то поленьев в камин подкладываю, то воды принесу, то еще что. Временами, приходил наш гость в себя, и тогда я его потихоньку расспрашивал, кто он и откуда и как собирается через терновник пройти и не нужен ли ему оруженосец. Нет, оруженосец ему нужен не был, а чтоб через терновник пройти, он с собой из-за моря факел с волшебным пламенем привез.

«Так ты маг, значит, – присвистнул я. В трактире много всякого народу ошивалось, но магов среди них еще не было, – Вот это разговор! Не то, что эти неучи! Ну, главное теперь поправляйся скорее, и принцесса уж как пить дать твоей будет».

Но болезнь оказалась сильней, и спустя три дня бедолага помер. Я огорчился сперва, а потом подумал: «А что если я вместо него пойду и освобожу принцессу?»

Порылся я тайком от всех в вещичках Мага, отыскал факел, завернутый бережно в шелковый платок. Ему он теперь без надобности, так почему бы нет? И дело тут было даже не в самой принцессе, а в признании. Поглядите, мол, сколько народу пыталось, а он – мальчишка с кухни! – смог. Я же всю жизнь только такого шанса и ждал! В общем, недолго думая, я прихватил факел и рванул к замку. Подошел к воротам и протиснулся между прутьями. Заросли терновника так переплелись, что мышь не проскочит. Поджег я тогда факел. Вспыхнуло синее пламя, ярко-ярко, и – поди ж ты, сработало! – терновник задвигался и чуть расступился, пропуская.

Двинулся я вперёд, меж колючек. Не обычный это был терновник. Я кожей чувствовал, что он – живой. Как зверь, ждущий момента, чтоб напасть и порвать меня на части. Его шипы тянулись ко мне, рвали одежду и оставляли на коже глубокие царапины. Чем дальше я шел, тем беспокойней он становился: лязгал шипами-клинками и гремел костями тех, кто пытался пройти здесь до меня. Но я не слушал: стиснул зубы и поднял волшебный огонь повыше, как герои из моих любимых легенд.

Когда терновник остался позади, я потушил факел. Передо мной были открытые двери замка, и я вошел. Просторный холл был пустым и холодным, как склеп. Замок совсем обветшал. С картин и фресок осыпалась краска. Ковры и гардины превратились в труху.

Пошатавшись немного по пустым коридорам, я нашел принцессу в круглой комнате в башне. Бледная и худая, она лежала на кровати, под балдахином, который рассыпался в прах, едва я к нему прикоснулся.

Уставился я на неё, а что делать дальше – не знаю. Как будить? Целовать её – нет уж, увольте! Ей же лет триста, а то и больше! Больно оно мне надо, со старухой целоваться! Но если нет, то, что делать? Не зря же я сюда притащился.

«Назвался груздем, так полезай в кузов», – говорила моя покойная мамаша.

Ну, я и полез. Нагнулся и клюнул принцессу в щёку. Сперва мне показалось, что ничего не вышло, но затем она вдруг шевельнулась, и я с перепугу отскочил. Вжался в стену, и наблюдал, как она приходит в себя: открывает глаза, ресницами хлопает.