Появившийся через пару секунд Мишка быстро оценил обстановку и тут же отогнал всех остальных, сбежавшихся на крик к краю оврага и с удивлением рассматривающих окровавленный зад друга.

– Сами разберемся, нечего на голого мужика глазеть, – подтолкнул он Аньку – девушку Витьки, стройную большеглазую блондинку.

– Чего я там не видела? – хмыкнула та, но вниз не полезла, лишь крикнула страдальцу:

– У тебя все нормально?

– Да! – выдавил тот, чувствуя, как нечто теплое не спеша растекается по ягодице.

– Хорошо! Жду тебя около палатки, – Аня повернулась и ушла обратно со всеми, а Мишка поспешил на помощь к другу.

– Лишь бы это была кровь, – думал тот, не решаясь проверить рукой. Живот совершенно не болел, зато сзади жгло словно огнем.

Пока Мишка бегал в лагерь, Витек, постанывая, рассматривал ошалевшего от неожиданного знакомства ежа. Тот, в свою очередь, маленькими черными глазками посматривал на источник шума и поджидал момента, чтобы убежать. Вскоре раздался треск хрустящих под ногами сучьев, и Миша, держа в руках древнюю аптечку и небольшой полиэтиленовый пакет, приземлился рядом с другом. Ежик фыркнул и снова свернулся калачиком.

– Здесь только моток бинта, какая-то сеточка, давно просроченный валидол и початая пачка презервативов. Ни перекиси, ни йода нет, – резюмировал Мишка, – даже зеленкой не пахнет. Представляешь, будут тебя в армии рассматривать, а у тебя задница зеленая. Скажешь, что новогодней елкой работал. Вот и комиссуют быстренько, – хохотнул он.

– Да уж, разгонятся и еще раз комиссуют, – прыснул Витька, представив свои зеленые полушария. – Вон у Степановых Васька с пороком сердца служит где-то в связи. И ничего, живой. Заматывай давай и сотри там все.

– Братан, ты как краснопопый павиан, смотреть страшно. Хоть и ржачно, – хохотнул Мишка, вытаскивая рулон бинта. – Придется потерпеть, дезинфицировать придется водкой.

Смыв принесенной водой кровь и вытащив одну застрявшую иглу, он вручил ее Витьке:

– Держи, честно заработал.

Затем, открутив крышку бутылки, обильно полил пахнущей спиртом жидкостью сделанный из бинта тампон.

– Громко не вой, – Мишка принялся обрабатывать исколотую ягодицу друга.

От Витькиного рева, вновь всколыхнувшего округу, лисята попрятались еще глубже, волк напряженно застрелял ушами, намереваясь рвануть куда подальше от этого сумасшедшего места, а ежик на всякий случай сжался еще сильнее.

После того как Витька успокоился, Миша принялся неумело перебинтовывать рану. В результате старательных пыхтений на свет появился причудливый узор из бинта, способный вызвать гомерический смех не только медработника, но и простого обывателя. Запихнув это изделие в штаны, Витька поднялся и, прихрамывая, начал было подниматься наверх, но вдруг вернулся и аккуратно просунув ладони снизу, взял ежика.

– Домой отвезу в качестве трофея. Или в больницу. Может, он бешенством страдает и специально под меня залез, диверсант хренов.

– Твою ж мать! – подумал еж, недовольно фыркнув. О встрече с молоденькой ежихой, к которой спешил, скорее всего, придется забыть. Лишь бы эти двуногие не захотели его сожрать.

Поправив другу торчащий из-за пояса бинт, Мишка закрыл аптечку:

– Презики-то отдай, тебе точно не понадобятся, а у нас с Ленкой всего одна пачка на сегодня.

– Мои в сумке. Это, видимо, батины. Вот кобель старый. Мамка найдет, башку снесет.

Вечером, полулежа на покрывале, грустно жуя только что снятый с мангала ароматный шашлык, Витька думал, что об ожидаемой ночи любви с Анькой можно забыть. А ведь так хотелось, чтобы последняя ночь запомнилась обоим. Они вместе с седьмого класса, а рубеж поцелуев украдкой преодолели всего лишь год назад, на Рождество. Тогда, напившись шампанского, они впервые занялись сексом прямо в спальне родителей, пока те были в гостях у тети Вики в соседнем доме. Получилось как-то непонятно, смазано, быстро. Да и простынь испачкали, пришлось потом долго объясняться с матерью под довольное хихиканье отца. После этого были еще попытки в разных местах, таких как баня, детская площадка, туалет придорожного кафе, откуда их прогнали хозяева, пообещав в следующий раз набить Витьке морду. Но так, чтобы на всю ночь, обнявшись, не было еще ни разу. По лицу расстроенной девушки было понятно, что ее мечты тоже сорвались, о чем она незамедлительно сообщила Вите, демонстративно обидевшись и пересев за другой край стола.