– Да, мало ли что у этого чудика в голове, – поддержал подругу Ратибор.

Давече они договорились не показываться чужаку. Ведь он некромант, пускай и бывший. К тому же, ребята в принципе никому не доверяли, кроме друг друга.

– И, Ягда, – уже на выходе обернулась навка, – Ты в своем настоящем облике.

– Вот же гнилые мухоморы, – выругалась ведьма, но быстро исправила ситуацию.

Ее друзья уже скрылись в лесу. Ягда глотнула остывший чай, да задумалась о Маре. Не стоило Ратибору поднимать этот разговор, он сковырнул плохо зашившую рану. Долгие годы ведьма ломала голову, что же произошло, но у нее так и не получилось найти ответ, ведь просто так уйти без объяснений Мара не могла, как и умереть.

Дверь отворилась. Раб вошел в комнату и уставился на ведьму.

– Сон дурной приснился, милок скелетообразный? – улыбнулась своей почти беззубой улыбкой Ягда.

– Да не, сон был хороший. Даже слишком, – уже без хрипоты в голосе ответил он.

Спрашивать об увиденном не стал, видимо посчитал, что ему почудилось. Раб нагло уселся на свободное место за столом, да налил в кружку себе чай из самовара. От такого брови Ягды улетели куда-то очень далеко, намного дальше лба. Удивило ее не только его поведение, но и внешний вид.

– Милок скелетообразный, а борода у тебя куда делась?

– Сбрил, – отхлебнул он чай.

– Чем? – ее сердце уже медленно направлялось к пяткам, предчувствуя неладное.

– Там нож какой-то был… – он сделал еще один глоток с нескрываемым наслаждением, – Правда туповат…

– ТЫ СБРИЛ СВОЮ БОРОДУ МОИМ РИТУАЛЬНЫМ НОЖОМ? – чуть не взвыла ведьма.

Ритуальный нож – штука очень капризная. Его может трогать только владелец, да использовать исключительно для магических ритуалов. Уж ежели кто-то помимо хозяина нож в руки взял, да еще и использовал не по назначению, то он теряет свою силу.

– А, так вот что там за символы были…– раб на разъярённую ведьму взглянул, да как-будто что-то понял, – Прошу прощения, он там лежал, я подумал его можно использовать.

– Он там лежал, потому что я его туда положила! – наверное его и вправду не стоило оставлять в месте отхожем, но откуда ж она знала, что им кто-то ТАК воспользоваться может.

– Логично, извини, – не стал спорить раб.

– На кой черт тебе вообще бороду сбривать?

– Я не ношу бороду, – пожал плечами он.

– А какая разница?

– Бабушка Яга, ты же меня съесть хочешь. Неужели ты любишь блюда приправленные волосами? – выгнул бровь раб.

– Милок скелетообразный, о вкусах не спорят, – Ягда осушила одним залпом всю кружку.

– Бабушка Яга, ты только скажи – я же могу еще побриться… – он задумчиво почесал подбородок, – Думаю со всего тела целая банка наберется.

– Не переживай, милок скелетообразный, у меня еще есть запасы, – зло прошипела Ягда.

Они посидели, помолчали. Ягда о ноже ритуальном скорбела, а раб на кружку чая глядел, да в мыслях своих летал.

– Бабушка Яга…

Ведьма на него взгляд подняла и подумала невольно, что без бороды ему и правда намного лучше – сразу помолодел, взгляд серых глаз стал выразительнее, волевой подбородок открылся и скулы появились, хоть и слишком впалые.

– Почему я себя достаточно хорошо чувствую?

– Неужто ты думал я буду мясо больное есть?

Раб промолчал.

– Я между прочим женщина старая, мне себя беречь нужно… – продолжила Ягда, – Мало ли отравлюсь тобой.

Он лишь хмыкнул.

– А сколько дней я спал?

– Где-то 10.

– Так значит сегодня мной ужинать будешь?

– Не, рано еще…

Раб вопросительно на нее посмотрел.

– Кости глодать мне не по зубам, – Ягда открыла пальцем свой рот, демонстрируя зубы, точнее их отсутствие.

– Бабушка Яга, а что-нибудь поесть есть? – словно в подтверждение его слов, у него в животе заурчало.