Как только мы говорим уму успокоиться в практике дхьяны, он начинает суетиться и не желает останавливаться. Мы можем размышлять о священном или же о грязном, нечестивом месте, однако и те, и другие мысли нарушают дхьяну. Если ищущий хочет понять, контролирует ли он ум, дхьяна – единственный критерий для этой цели.

Когда человек садится, чтобы войти в дхьяну, однонаправленности [ума] не возникает. Ум начинает суетиться, и человек не может медитировать, однако наблюдение за этим блужданием ума может быть полезным. Когда действие совершают с полным сосредоточением, ум сохраняет устойчивость, и потому нельзя понять его тенденций и склонностей. Дхьяна – благоприятная возможность для исследования ума. Утром я сел, чтобы помолиться, и услышал чириканье птицы. Тогда я вспомнил о похожем звуке, который слышал двенадцать лет назад в одном месте, которое посещал. Потом я вспомнил о человеке, к которому приезжал, и его друге, который рассказал о гибели своего сына в железнодорожной аварии. Затем я вспомнил о других местах, которые посещал, таких как Мумбаи, Нагпур и т. д. Вот так ум носится хаотично туда-сюда. Чтобы продолжить блуждать, ему нужна лишь какая-то связь. После медитации попробуйте записать, что происходило во время практики. Опишите десять – двенадцать практик дхьяны. Затем прочтите свои записи, словно чужую биографию. При чтении не забывайте, что эта история – не ваша; она принадлежит вашему уму. Вы обнаружите склонности ума. В следующий раз постарайтесь не допустить, чтобы ум им следовал.

Иногда случается, что в уме возникает стремление или желание. Немного поразмыслив, вы ощущаете, что это стремление или желание неадекватно. Это означает, что есть другая сила, которая ограничивает ум, и эта сила – чувство, или способность, различения (вивека). Вивека отличается от ума, и мы должны сознавать это. Чтобы это усвоить, не нужно ни всецело потакать уму, ни во всем противиться ему. Стоит наблюдать ум с позиции свидетеля, чтобы лучше его понять.

У нас не получается осознать, что мы – хозяева ума, а ум – наш слуга. Представьте, что вы предприниматель, а ум – ваш работник; что случится с вашим делом, если вы целиком препоручите его работнику? Когда мы перестаем держать ум в узде, происходят несчастья. Иногда нам кажется будто на нас нападают, на самом же деле нападение или обвинение касается не нас, а желаний ума. Ум – наш слуга, но мы настолько отождествлены с ним, что теряем объективность и считаем, будто нападают на нас. Напротив, если мы сможем сохранять свою «способность свидетельствования» и осознаем, что обвиняют не нас, а слугу, то будем оценивать именно слугу и, если нужно, отчитаем его. Но мы теряем статус господина и отождествляемся с умом; потому и не можем отчитать слугу.

В Упанишадах говорится: «Всякий, кто преуспел в некой области, преуспел посредством дхьяны».

Великие ученые без остатка погружаются в свое изыскание. Их ум целиком поглощает работа; это тоже медитация, но в качестве опоры они используют созерцание науки. Ум сосредоточивается не тогда, когда они просто спокойно сидят, он нуждается в опоре.

Дхьяна, к которой мы стремимся, – дхьяна без опоры. Предмет дхьяны ученого благороден, предмет [дхьяны] чувственного человека – постыден. Однако оба они в дхьяне используют в качестве опоры какой-то предмет. И все же истинную природу ума можно познать лишь в такой дхьяне, которая совершается без всякой опоры.

То, что касается дхьяны, касается и сновидений. Во снах ум также неустойчив в силу импульсивных склонностей. Эти изменения ума