С немного натянутой обстановкой дом преобразился в праздничный наряд. Мама облачила меня в пёстрое платье и бережно приподняв на руки преподнесла к гостям. Мужчина с не меньшим любопытством оглядел меня. Наши взгляды сталкиваются в самых неловких моментах. Мы будто изучали друг друга. У него довольно холодный взгляд голубых глаз и слегка вьющиеся русые волосы. Он стройный и подтянутый, модно одет и приятно пахнет терпко резковатым ароматом духов. Мама чрезмерно окрылена его присутствием. Она будто пленена его властным и острым лучом глаз. Веселье продолжалось. Я в центре внимания всех, кто находится в оживленной комнате. Все вкусно едят и весело шутят.

Вишнёвый цвет бережно качает апрельский ветер. Оконный свет блестит издалека. Собачий лай режет тишину сквозь сумеречные улицы, уставшие от проезжающих машин. Вновь проснувшиеся сверчки запускают свои инструментальные романсы. Льются мысли наперегонки друг другу. О чём бы ты не задумался, всё слагается в стихи. Такая уж особенность апрельских вечеров… Когда даже шёпот кажется криком, когда весна ворует струны пыльной души. В таком окружении, дышать полной грудью считается преступлением, и ты украдкой подавляешь зев, дабы не показаться самым равнодушным и бессовестно чёрствым маргиналом. Стыдно признаться, если такая атмосфера не вызывает тебя на дуэль с собственной ранимостью и тонкой душевной организацией…

В доме стоит тишина и нависший романтизм. Бабушка и Петро Григорьевич тактично покинули комнату, оставив маму наедине с объектом её воздыхания. Они болтают шёпотом, нелепо и безрезультатно скрывая влюблённые улыбки. Мама качает меня на руках, а я сопротивляясь собственной усталости, сдаюсь и проваливаюсь в сон. Их голоса всё тише и всё менее разборчиво проникают в уши. Вздрагивая от резких снов, я всё же уснула. Мамины руки, безусловно, лучшая колыбель, а мамин голос – нежнейшая песня и самое крепкое снотворное.

Разбудил меня монотонный шуршащий звук сухого тростника. Он усердно тёр асфальт освобождая его от прошлогодних листьев и прочего мусора. Я вздрогнула и взбираясь на подоконник увидела его… Он остался… Мамин мужчина заботливо подметал двор и о чём-то задорно говорил с бабулей. Сложно вериться, но нн остался навсегда…

Отныне наша с мамой жизнь приобрела совершенно иной окрас. Мама часто веселеет, смеётся и в её глазах зажегся свет. Молодой мужчина часто посещает нас в гости и всё чаще остаётся на ночь. Я не могу отвести от него свой детский любопытный взгляд. Я изучаю его с ног до головы, мне интересно слушать его голос и смотреть на его отношение к моей маме. Искру видно самым невооружённым глазом и даже маленький ребёнок в лице меня, чётко это осознаёт.

Он не кажется ветреным и мимоидущим по жизни человеком. В его словах всегда видны серьёзные намерения и суровый чёткий посыл своих действий. О таких обычно говорят: «Хозяин слова». Владеющий миром. И никак иначе. Ведь так его и зовут. Он гордо соответствует своему имени и несмотря на юный возраст, он спокоен, твёрд и мудрен. Он серьезный и суровый парень. Но когда моя мама нежно гладит его руку, вся картина Муромца расплывается под умилённым взглядом и томным вздохом. Они счастливы и бесконечно влюблены. Вся рутина вокруг их отношений кажется глупой нелепой. Мир существует исключительно для них. Стальные мамины глаза вмиг обрели яркий весенний блеск и приятную нежную теплоту.

Счастливо иль нет, трудно иль на лайте, мы прожили в таком трио четыре года. В огромном доме часто собирались компании и шумно проводили время. Мои родители веселились и задорно лился набор разно частотного смеха. Папа любит порядок и наводить его стремился лишь на пару с кассетной музыкой. Я весело прыгала на диване в такт мелодиям и по-детски теряла тяжёлые штаны, которые папа то и дело подтягивал мне до самого пупка, а в обед кормил тщательно и трепетно мелко рубленным мясом.