Как же тогда их задержала полиция? Лишь несколько недель спустя, когда констебль Денго, назначенный моим телохранителем и санитаром, стал еще и моим другом, он рассказал мне, что просто играл на том факте, что папуас не может долго находиться вдали от своей деревни, не испытывая тоски по дому. Итак, полицейские направились прямо к Вайме и Кивори; но констебля не удивило отсутствие мужчин. В Вайме полиция остановилась якобы для того, чтобы поесть и отдохнуть. Полицейские валялись у костра, не обращая внимания на женщин и детей, собравшихся вокруг них.

«Почему самый главный начальник посылает нас так далеко за мужчинами для переноски грузов?» – «возмутился» один из полицейских согласно заранее составленному плану.

«Потому что, – ответил другой, – мы идем в горы. Прибрежные люди могут ходить только по ровной местности. В горах они не могут нести грузы, не падая. Зачем нам их брать?»

«А деревни Мекео далеко?» – спросил другой.

«Если мы будем идти быстро и без остановок, мы можем быть там завтра», – был ответ.

Затем полицейские поднялись на ноги и направились по тропе к Мекео.* Они не удивились, когда их сопровождал туземный подросток. Он тоже собирался в Мекео (как сказал он), и хочет воспользоваться их обществом. В ту ночь они остановились в другой деревне, в нескольких милях отсюда, и объявили, что снова отправятся в путь, как только пообедают. Они зашли далеко, и мальчик из Ваймы умолял, что слишком устал, чтобы идти дальше. Этого они тоже ожидали, зная, что он всего лишь шпионил за их передвижениями.

* Мекео – район к северо-востоку от залива Холл-Саунд- А.С.

Район Мекео (обведен красной пунктирной линией)

Верные своему слову, они пошли дальше, но как только скрылись из виду, повернули назад, обогнули деревню, которую только что покинули, и остановились на привал в джунглях на другой стороне. Однако, вскоре двинулись по дороге, ведущей к побережью, и вскоре после рассвета был замечен мальчик-шпион, быстро идущий домой.

«Хорошо, – сказал Денго, – Он расскажет, что мы отправились в Мекео, и люди Ваймы и Кивори вернутся в свои деревни. Мы будем медленно идти, и сегодня ночью, когда они будут спать в своих хижинах, мы застанем их врасплох».

Полицейские, использовали этот прием настолько ловко, что, когда построили людей и пересчитали их, носильщиков у них оказалось больше, чем нужно. Неудивительно, что мы нашли наших «вьючных животных» угрюмыми, когда вышли их осмотреть.

Позже, после завтрака, Хамфрис выстроил их в ряд, осмотрел, чтобы отсеять непригодных, заключил обычную сделку относительно еды, заработной платы и обращения, раздал одеяла и дал им слово, что, их грузы легче обычной нормы, и пообещал, что когда мы найдем носильщиков, более приспособленных к горным путешествиям, нынешние будут отправлены домой.

После первого всплеска протеста против похода в горы, внушавшего им страх, не говоря уже об опасности со стороны каннибалов, аборигены стоически восприняли свою судьбу. Но ночь за ночью, пока были с нами, они в страхе собирались вокруг своих костров, монотонно распевая об опасностях, на которые они идут, и размышляя о том, увидят ли они снова свои деревни и своих женщин.

Мы должны были выйти рано утром следующего дня и рано отправились спать. Но едва обменялись фразой «спокойной ночи», как по ступеням бунгало послышался топот босых ног и голос, почтительно, но настойчиво возгласивший: «Таубада, таубада!»

Коннелли встал, довольно раздражённый тем, что его заставили выкатиться из своей экранированной сеткой кровати и столкнуться с москитами. С пришедшим он обменялся несколькими словами на туземном наречии. Не пытаясь их понять, я не интересовался разговором, пока не услышал, как Хамфрис на соседней койке вскочил с каким-то восклицанием и вышел, чтобы принять участие в беседе.