Выйдя из тоннеля, он обернулся, чтобы посмотреть в него. Никаких звуков, никаких странных существ, спешащих к нему. Он приблизился к тоннелю на три шага, всмотрелся в его жерло. А потом сердце его чуть не остановилось, потому что к нему летели два огромных оранжевых глаза. Половину расстояния, разделявшего их и Джека, они преодолели в считанные секунды. Он не мог сдвинуться с места: его ноги по лодыжки ушли в асфальт. Наконец он сумел вытянуть перед собой руки, ладонями вперед, словно пытаясь оттолкнуть опасность. Глаза надвигались на него, загудел клаксон. За секунду до того, как автомобиль вырвался из тоннеля – за рулем сидел краснорожий мужчина, размахивая кулаком, – Джек успел отпрыгнуть в сторону.

– ГО-О-ОВ-НЮ-Ю-Ю… – донеслось из перекошенного рта. Еще не придя в себя, Джек повернулся и смотрел, как автомобиль мчится вниз по склону к городку, судя по всему, Оутли.

Расположенный среди заброшенных полей Оутли расползался от двух основных улиц. Первая, продолжение Милл-роуд, начиналась от огромного обшарпанного здания, возвышавшегося посреди большущей автостоянки. Фабрика, подумал Джек. Далее тянулись салоны подержанных автомобилей (с обвисшими флагами), рестораны быстрого обслуживания (великие американские сиськи), боулинг с гигантской неоновой вывеской («БОУЛ-А-РАМА!»), продовольственные магазины, заправочные станции. После них Милл-роуд превращалась в пять или шесть кварталов делового района, со старыми двухэтажными домами, перед которыми автомобили парковались капотом к тротуару. На другой основной улице, понятное дело, находились дома самых важных жителей города – большие, с верандами и широкими лужайками. На пересечении этих улиц в свете предвечернего солнца мигал красным светофор. Еще один светофор, кварталах в восьми, загорелся зеленым. Неподалеку находилось большое здание с множеством окон, которое выглядело как больница для душевнобольных, хотя, вероятнее всего, было школой. Эти улицы окружали маленькие домики, среди которых встречались постройки непонятного предназначения, огороженные высоким сетчатым забором.

Многие окна фабрики были выбиты, а часть окон в центре города закрывали листы фанеры. В обнесенных сетчатым забором бетонированных дворах лежали груды мусора. Даже дома важных горожан казались запущенными, с просевшими половицами веранд, облупленной краской. Принадлежали они, похоже, владельцам автосалонов, стоянки которых заполняли непродаваемые автомобили.

Джек уже собрался было развернуться и отправиться в Догтаун, несмотря на название, но в этом случае ему вновь пришлось бы пройти по тоннелю на Милл-роуд. В торговом районе кто-то нажал клаксон, и от этого звука Джека охватили невыносимое чувство одиночества и ностальгия.

Он не мог расслабиться, пока не поравнялся с воротами фабрики. Тоннель на Милл-роуд остался далеко позади. Примерно треть окон на грязно-кирпичном фасаде отсутствовала, многие другие таращились на Джека большими квадратами коричневого картона. Даже на дороге ощущались запахи машинного масла, закопченных конвейерных лент, лязгающих шестерен. Джек сунул руки в карманы и быстрым шагом направился к центру города.

Вблизи Оутли выглядел еще более унылым, чем с вершины холма. В салонах подержанных автомобилей продавцы стояли у окон своих офисов, даже не выходя на улицу. Флаги обвисли, потрепанные и безрадостные; оптимистические плакаты, вывешенные вдоль потрескавшегося тротуара перед рядами автомобилей – «ОДИН ВЛАДЕЛЕЦ! ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ПОКУПКА! АВТОМОБИЛЬ НЕДЕЛИ!», – пожелтели. Чернила расползлись и стекали с некоторых букв, словно их смыло дождем. Очень мало людей ходило по этим улицам. Направляясь к центру города, Джек увидел старика с запавшими щеками и серой кожей, который пытался закатить пустую тележку для продуктов на бордюрный камень. Когда мальчик приблизился, старик что-то проскрипел, враждебно и испуганно, оскалив черные, как у барсука, десны. Он подумал, что Джек хочет отнять у него тележку.