Нет, я точно не в подземелье, где расположено святилище! — в работу включилось обоняние, которое безошибочно угадало пряные ароматы леса и приторно-сладкий, отдающий металлическим привкусом, запах крови. Царящую вокруг тишину разбавляло еле различимое стрекотание сверчков. Воздух звенел будто натянутая струна, и каждый шорох, шелест крыльев или вой ночных охотников рождал неосознанное чувство тревоги. — Как я сюда попала? — чуть приподнялась и тут же рухнула, не в силах сдержать брызнувшие из глаз слезы. Малейшее движение требовало титанических усилий. Это последствия отката после магического зелья давали о себе знать. Прибавить к этому само ранение, возможное заражение крови, и картина вырисовывалась печальная. — Может, оно и к лучшему? Что я за щит такой, если не уберегла самых дорогих людей? Слабая, никчемная и никому не нужная, — подтянула колени к подбородку и тихонечко заскулила.

Осторожные шаги, под которыми поскрипывала листва и сухие веточки, я расслышала слишком поздно. Затихла, гадая, кто это пожаловал, человек или хищник? В обоих случаях ничем хорошим ночная встреча не обернется. Вопрос только в том, кто из них подарит легкую смерть? Дед Агнияр приказал от меня избавиться, считая пустышкой, как и мать. Но мое исчезновение доказало, что способности все-таки есть. Они и были, только никто в здравом уме не афиширует этого перед посторонними. Это наша с отцом тайна, которую мы скрывали даже от мамы. И это та причина, по которой меня станут искать.

— Кто здесь? — мужской голос похоронил последнюю надежду на скорое избавление от мук. Я сжалась, проклиная слабость и горькую судьбу, что накликала на мою долю еще испытаний. — Эй, малец, ты живой? — меня резко развернули, хватаясь за пострадавшее плечо. Я пронзительно вскрикнула и обмякла, проваливаясь в беспамятство.

Приходила в себя постепенно, медленно выныривала из вязкого кошмара, цепляющегося за сознание липкими щупальцами. Открывать глаза и проверять, где нахожусь, не хотела. Тупое нытье в плече уже не оттягивало внимание на себя, физически чувствовала себя сносно, но в остальном… перед глазами так и стояла сцена кровавой расправы в родовом святилище.

Зачем меня спасли? — одинокая слеза скатилась по щеке.

— О, ну раз уже сырость разводишь, значит, очнулась, — кто-то тяжелый присел на кровать, приминая ее немаленьким весом, — давай уже, спящая красавица, просыпайся! Знакомиться будем.

 Как-то повлиять на ситуацию, в которую попала, я не могла. Противостоять взрослому мужчине, а судя по голосу, со мной не подросток общался, нечего и думать. Но никто не заставит общаться с этим… этим, не знаю, с кем. Поэтому отвернулась и стиснула покрепче зубы.

— Пфф — живо отреагировал незнакомец, — что за капризы? Слушай, я и так время потратил, задержался тут дольше, чем панировал. И это благодарность за спасение? Совсем Забелины обмельчали. Чему тебя только отец учил?

Упоминание о родном человеке вызвало такую ярость, что я тут же захотела высказать этому гаду все, что думаю! Никто не смеет отзываться о папе в таком тоне! Вот только я недавно решила, что не произнесу ни слова, поэтому до крови закусила губу. Но глаза распахнула и уставилась на мужчину, чтобы запомнить еще одного вра…

— Ты кто такой? — сам собой сорвался с губ вопрос. Я даже приподнялась от удивления, не обратив внимания на прострелившее болью плечо.

Незнакомец явно имел отношение к Забелиным. Это и светловолосая шевелюра с пробивающейся сединой, и разрез глаз, и высокий лоб, и скулы. Вот только вязь рун на виске разительно отличалась от той, что носили представители рода. Неправильная какая-то! Вместо того, чтобы усиливать способности, связывая родича со святилищем и духами предков, она будто тисками сдавливала энергетические каналы, перекрывая свободный ток силы. А это, между прочим, вело к серьезным проблемам. В одних местах энергия скапливалась и разбухала в узловых точках, как переполненный водой шар. В других из-за недостатка энергии каналы усыхали и постепенно отмирали.