Неужели, так действуют печати? Как Алим умудрился наложить их на виду у зрителей, и этого никто не заметил? Я осмотрела себя магическим зрением и не обнаружила прежней сетки энергетических каналов. Но я знала наверняка – магия не исчезла!

Первым, кого увидела после ритуала, был великий князь Стужев. Мужчина держал в руках подбитый мехом плащ и, как только я вышла из купели, накинул мне его на плечи. Я машинально укуталась и зябко переступила босыми ногами.

– Как вы себя чувствуете, Нина Константиновна?

– Б-благодарю, уже лучше. Неожиданная встреча. Спасибо за помощь, Семен Павлович, я бы не удержала щит. Его величество не пострадал?

– Нет! И это ваша заслуга. Я вмешался уже после взрыва. Снова предчувствие сработало?

– Ваше сиятельство, сестре необходим покой и отдых, – избавил меня от ответа Алим, которого родичи снова усадили в инвалидную коляску, – мы бы хотели вернуться в гостиницу.

– Ваше сиятельство, – отзеркалил Стужев, на холодном лице которого не отразилось ни одной эмоции, – здоровье Нины Константиновны – вопрос государственной важности. Его величество озаботился судьбой девочки, выделил целителя и любезно предоставил покои во дворце. Герр Фердинанд лично присмотрит за пациенткой. Разумеется, вам выпишут пропуск, чтобы беспрепятственно навещать боярышню Забелину.

– Прошу прощения, князь. Вы, наверно, оговорились? – не моргнув глазом, ответил брат. – Речь идет о моей сестре, княжне Наами Леви. Насколько мне известно, Нина Константиновна Забелина погибла около полугода назад, а семья Забелиных вычеркнута из книги родов. Разве что-то изменилось с тех пор?

– Хм, нет, не изменилось, – недовольно поджал губы мужчина, – но приказ императора…

– Я могу с ним ознакомиться?

– Пожелание Франца Леопольда, – исправился Семен Павлович, – чтобы храброй спасительнице оказали надлежащий уход…

– И мы с удовольствием исполним императорскую волю, – вмешался Зарах Леви, сообразив, что меня намереваются забрать, – Наами – наша гордость. Ее имя навсегда останется в памяти ашкеназского народа. Сегодня люди истово молились за здоровье спасительницы, и Бог нас услышал. Видите, девочке уже лучше!

– Вижу, поэтому решил засвидетельствовать почтение и выразить восхищение самоотверженностью и стойкостью, с которой ее светлость спасала наши жизни. К тому же, у Наами сегодня день рождения, – князь снял неприметный перстенек с мизинца и протянул мне.

– Благодарю, – я приняла подарок, рассматривая золотое колечко с черным агатом, – оно… милое.

– Не старайтесь, – хмыкнул Стужев, – кольцо обыкновенное, за исключением того, что знающим людям расскажет о моем личном покровительстве.

– С чего вдруг такая честь? Вашей жизни ничего не угрожало, – я с недоверием уставилась на мужчину.

– Империя нуждается в одаренных, а я стою на страже интересов нашего императора. Пройдет пять-десять лет, и вы станете верной опорой трону и украшением высшего общества. Мой долг позаботиться, чтобы вы дожили до этого дня, а у империи появился бы маг с такими удивительными способностями.

Я нервно улыбнулась, сжимая колечко в руке. Этим покровительством князь негласно объявил, что имеет на меня планы и другим тут делать нечего. Вот только, как он отреагирует, когда целитель сообщит о потере дара? Алим не зря торопился и провернул финт с печатями на глазах Стужева.

– Спасибо за подарок, – скрипнув зубами, учтиво поклонилась, – и за заботу.

Князь Холода принял благодарность, как должное, и повернулся к Алиму.

– Что же, приятные дела закончились, перейдем к другим, менее приятным. Великий князь, раз уж вы теперь занимаете это почетное место, то следующий вопрос к вам.