– Доктор, отвернись! – вдруг гаркнул в ухо мне Арсений, и тут же меня развернули в другую сторону.

– Ты чего? – накинулся я на Арсения.

Тот указал на мужчину с фотоаппаратом на другой стороне улицы.

– Ну, и что? – спросил я.

– Ничего, странный он, – Арсений подтолкнул меня в спину, мол, иди. А сам стал разглядывать его, повернувшись вполоборота.

– Сам ты странный! А что в нём?.. – я хотел спросить, чем он не понравился Арсению, но он меня перебил:

– Взгляд у него какой-то… Не от мира сего. Очки затемнённые – в ноябре. И борода клееная… А фотоаппарат у него Sony альфа, – эта модель больших денег стоит. Не говоря уже о ботинках…

– Почему борода клееная? – удивился я. Дорогим фотоаппаратом сейчас никого не удивишь. Да и обувь в городе не дефицит.

– А почему он на нас смотрел? – вопросом ответил Арсений. – Я всегда замечаю подозрительные взгляды. Даже сквозь очки. А борода рыжая, ему не идёт, словно приклеили!

Я пожал плечами. Когда Арсений начинает играть в сыщика, под подозрения попадают все.

В дом, где жил покойный бизнесмен, можно было попасть с улицы только через парадный вход, где сидел крепкий молодой человек в костюме. Громов стоял напротив охранника и по телефону договаривался с Еленой о нашем визите. Разрешение было получено, и охранник с улыбкой пропустил нас внутрь.

– Подземный паркинг, – на ходу сообщал нам Василий Михалыч, – оттуда можно подняться на лифте, но там камеры. Также камеры на входе и во дворе, все записи у нас, можно будет посмотреть…

Было заметно, что на ремонте парадной и лестницы не экономили. Восстановили лепнину, чугунную решётку перил. Да и фасад воссоздали, каким он был сто лет назад. Окна на лестничных пролетах были на две стороны: на улицу и на внутренний дворик, вымощенный разноцветной плиткой, украшенный фонтанчиками и стильными фонарями.

– И ещё, – Громов резко остановился, так что мы налетели на него, – она уже поспокойнее, наверно, потому что на лекарствах… Но будьте… Э-э… – он замялся, подбирая слово, – повежливей и подобрей. Ты давеча про эмоции говорил? Дело не только в моей карьере. Игорь был моим приятелем. И хорошим человеком. Так что попробуйте быть душевнее, особенно это касается тебя! – и он ткнул пальцем в Арсения.

Мы позвонились, и нам открыл молодой человек со смазливым лицом, чёрными прилизанными волосами, в джинсах и белой рубашке с закатанными рукавами. На предплечьях вился замысловатый рисунок татуировки. Мы поздоровались. Оказалось, что Громов с ним знаком и представил нам его как Сержа, друга Елены.

Арсений, раздеваясь, незаметно подмигнул мне и прошептал одними губами: «Фэйсбук!»

А, вот где я его видел! Елена была на фотках вместе с этим Сержем. Дурацкое имя, – подумал я, – типа, Сергей? Вот сюрприз! Вместо безутешной вдовы – её любовник. И у меня непроизвольно на лице вместо скорбно-сочувственной гримасы появилась ухмылка. Впрочем, я тут же взял себя в руки – может, наговариваю на хороших людей? Но тут внутренний голос мне напомнил: а любовница Игоря?

Квартира соответствовала дому и владельцам. Сергей, или Серж, проводил нас широким и длинным коридором в гостиную. Одна стена коридора была увешана картинами, по-видимому, современных художников. А другая – фотографиями. Арсений задержался, рассматривая фото, и потянул меня за рукав, головой показывая, на какие нужно смотреть. Фотографий было много, разбросаны по стене они были в художественном беспорядке. Однако, как я заметил, на некоторых были Елена с дочкой, на некоторых Игорь с дочкой. И только на парочке, совсем ранних, – они вдвоём.

Нас окликнул Громов, и мы прошли в комнату.