– К-кажется, я в кого-то п-попал…

Оглашая темноту криками, совсем не похожими на боевой клич и совершенно не соблюдая никакого строя. Сотни тварей, словно насекомые, выбежали из-за пламени и понеслись в сторону стены. Сотня сменилась на тысячу в считанные секунды. Они спотыкались о камни и корни давно мертвых деревьев, втаптывали в грязь своих же. Но продолжали бежать как сумасшедшие вперед. Сотни стрел звездопадом понеслись на их головы. Раненые твари из бездны потустороннего мира падали в грязь, об них спотыкались бегущие позади и их просто втаптывали в землю. Вбивали в грязь не оставляя на поверхности даже кости.

Они рычали.

Издавали звуки скрежета трущихся друг об друга переломанных костей.

С пробитыми лёгкими, разорванными частями тела они бежали ещё столько, сколько могли. Стрелы неслись без остановки затмевая тёмные звезды. Добежав до высокой стены, гниющие монстры с мертвых земель могли лишь беспомощно смотреть на тех кто сверху и принимать на свои головы раскаленное масло.

Они могли лишь с рычанием ждать своей смерти.

Их хрупкие тела были совсем голые, покрытые глубокими гниющими рубцами, они были словно ненужные рабы, которых пустили первыми в сражение лишь для того, чтобы избавиться. Солдаты со стены вовсе перестали целиться и прилагать усилия в выборе цели. Их враги на земле превратились в красно-серую тучу, которая с визгом поглощала летящие в неё стрелы и прочие снаряды.

– Что это за твари, откуда их столько! – кричали со стены.

А трупов обречённых под стеной становилось всё больше и больше. Красная кровь лилась словно после дождя.

Совершенно всё вокруг было залито смешавшейся с грязью кровью. Её кислый запах стал оседать на дне лёгких. С каждой новой стрелой был слышен всплеск, как тварь падает во что-то липкое. А другие бегут вовсе не по твёрдой земле, а пересекают неглубокую реку. И звук ломающихся костей становился только громче.

Огромная мужская фигура медленно вышла из-за пламени, а обезумевшие, явно потерявшие рассудок монстры, обычно сталкивающиеся друг с другом. Подобно волне морской огибали его. Одна из стрел полетела в его сторону и воткнулась ровно в грудь, но его тёмно-красный силуэт даже не пошатнулся. Вторая стрела, третья, четвёртая, пятая вонзились в его тело, но он просто стоял и смотрел на черную стену своими стеклянными глазами. Смотрел на слабых людей. Смотрел на целое море красных пятен, тянущихся к небу рук тех, кто оказался погребён под слоем тел. Медленным движением руки, огромный воин, облачённый в лёгкую рубаху, одну стрелу за другой, с наслаждением вытаскивал из себя вместе с небольшими кусками собственной плоти. Оставляя огромные рваные дыры на собственном теле. И каждый раз вытаскивая стрелу, он будто показательно, словно зная, что каждый смотрит именно на него, протягивал руку вперёд и с усмешкой отпускал стрелу, чтобы все это видели.