Мгновение спустя все вновь погружается во тьму. Слышно шипение газированной воды и снова треск. Снова вспышка белого света, освещающая лицо Лили. Она заставляет вспыхивать воду раз за разом, пока мы, ошеломленные, не сводим с нее глаз.

Темнота. Вода. Треск. Свет. Лили.

Темнота. Вода. Треск. Свет. Лили.

В глазах у нас пляшут огни. Настоящее световое шоу, предназначенное только для нас.

Никому не хочется признавать свое отставание от Лили, поэтому мы все начинаем усердно тренироваться на теннисном корте по вечерам, после того как оттуда уходят строители. Если кто-то и заметил, что камеры наблюдения не работают, то он не придал этому значения.

Теперь это наше место. Теперь, по крайней мере до конца лета, мы можем быть здесь самими собой.

– Кто хочет посмотреть фокус? – озорным тоном спрашивает Фиона во второй вечер.

– Давай, показывай уже, – отвечаю я, лежа на нагретом за день покрытии корта.

Моя голова покоится на животе Ро. Я ощущаю его запах – тот самый особенный запах Ро, сочетание розы, жасмина, угля и соли. «Sure» для мужчин и «Шанель номер 5».

Фиона достает из сумки яблоко.

– Итак, смотрите: яблоко.

– Да, мы заметили, Стив Джобс.

Высунув язык, она достает острый нож.

– Ага… Джек-Потрошитель.

Фиона начинает очищать яблоко от кожуры, которая опускается длинной закручивающейся лентой. Солнце еще не зашло, и я внимательно всматриваюсь в ее сосредоточенное лицо – она даже закусила губу. Кожура опускается все ниже. Но тут я с удивлением замечаю, что поверхность яблока снова зарастает кожурой. Когда лента наконец падает на землю, яблоко выглядит совершенно целым. Как будто к нему даже не притрагивались.

– О господи, – восклицаю я, подпрыгивая. – Фи, это поразительно!

Фиона театрально кланяется в пояс.

– Значит, ты можешь восстанавливать не только человеческую кожу? Ты можешь делать и другие вещи?

– Да! Много всего. Недавно порвала колготки, сжала края дырки и представила, что это кожа. И дыра затянулась!

– Невероятно, – говорит Лили. – Настоящее волшебство, Фиона.

Она произносит это с таким искренним восхищением, что мне даже становится немного завидно. Уж слишком Лили восторгается Фионой. Между ними образовалось нечто вроде отдельной дружеской связи, не зависимой от нас с Ро. Вроде бы они ведут себя как обычные подруги, но все равно я ощущаю некоторую отстраненность.

Вернувшись из реки, Лили с трудом возвращалась к своей прежней жизни. Какое-то время ушло на то, чтобы заново научиться разбираться в одежде. На протяжении нескольких недель после ритуала она постоянно путалась в пуговицах, молниях и шнурках. Однажды в доме О’Каллаханов она спустилась из своей комнаты, натянув рабочую рубаху отца задом наперед и застегнув ее на спине. Без лифчика.

– Фиона, – спросила она так, словно искренне искала помощи. – Это же неправильно, правда?

– Нет, детка, – тихо ответила Фиона. – Неправильно.

Они исчезли в ее спальне, а мы с Ро сидели внизу и беспокойно размышляли о том, не слишком ли много времени Лили провела в реке. Уж слишком сильной и странной была ее магия. Если наши магические способности проявились лишь после краткого посещения мира Домохозяйки, то какие изменения произошли с ней после нескольких недель пребывания там?

Фиона придумала, как помочь Лили с одеждой. Если все вещи одного цвета, то какие-то ошибки будут не так уж и заметны. Лили выбрала один цвет и теперь ходила во всем синем. Ничего не выбивалось из гаммы и не выглядело странным. Если все синее, то все нормально.

Жаль, что не мне первой пришла в голову эта мысль.

– Ну ладно, Мэйв. Теперь твоя очередь, – говорит Ро.