Бекки перевернулась на бок и еще раз посмотрела на картину. Теперь это ее картина, и какая разница, понимает ли кто-то другой, насколько она чудесна? Ночной ветер гнул и качал ветви тополя. Бекки выключила верхний свет. Лежала и умоляла:

«Ну же, прошу тебя. Измени все вокруг».

Почти девять вечера, а официант еще не убрал со стола тарелки с закусками. Бекки знала все наперед: сейчас ее новый босс, Карл Прайс, закажет сразу несколько десертов, чтобы все попробовали каждый из них: «Да ладно, съешьте хоть кусочек, не помрете же». Потом кто-нибудь скажет: «Пожалуй, выпью кофе». Карл попросит бокал «десертного вина» (ужасно сладкого) и будет пить его полчаса, не меньше, малюсенькими глоточками, продолжая разговор. Бекки и предположить не могла, что ее самой утомительной обязанностью после повышения до помощника контролера будут бесконечные ужины в ресторане. Если бы три года назад кто-нибудь сказал ей – тебе будут платить за то, чтобы ты ела стейк и смеялась над идиотскими шутками, она бы ответила: замечательно.

Карл имел обыкновение проводить встречи с клиентами в ресторанах, и всего за несколько месяцев после того, как Бекки получила новую должность, они объехали все заведения «высокой кухни» Пирсона и близлежащих округов; в основном, стейк-хаусы и итальянские кафе. Сегодня они сидели в ресторанчике «Мама София». Бекки тихонько попросила Карла: ей что угодно, только не рыбу. Поэтому он заказал лазанью – себе, Бекки и двум представителям «Молтен индастриз», специалистам по очистке сточных вод. Бекки с мрачным видом ковыряла вилкой еду – очень большая порция. Папе понравилось бы, здесь хватит на два раза покушать, хотя остатки она никогда не забирала. Карл – забирал, клиенты тоже часто так делали, но у Бекки были свои правила.

– Я слышал, у вас есть еще семейный бизнес, – наклонившись к ней, произнес Билл из «Молтена». Во время ужина он все пытался перевести разговор в «рабочее» русло, однако Карлу хотелось поговорить о своей любимой бейсбольной команде.

– Да, что-то вроде того. – Бекки почти полностью свернула деятельность компании «Фаруэлл. Сельскохозяйственное оборудование». Еще в прошлом году она перестала принимать заказы, отказалась от страховки и уволила сезонных рабочих. Сейчас в амбаре уже практически не было ни инвентаря, ни строительных материалов, ни поддонов и стеллажей. Каждый вечер Бекки парковалась в тени пустующей пристройки и каждый раз жалела, что они на нее потратились. Яркая вывеска и девять тысяч долга.

– Наша компания, – Билл понизил голос, – оказывает кое-какие дополнительные услуги – коммунальные, коммерческие. Безвозмездно, если будет договор с мэрией. Просто бонус.

Бекки устало кивнула. Она надеялась, он не скажет «кэшбэк» или «пособие»; вообще не будет говорить о деньгах. Почти каждый раз во время ужина ее пытались подкупить, кто грубо и в лоб, кто потоньше. Билл, по крайней мере, не выходил за рамки. Однажды ей предложили годовое членство в клубе здорового питания «Контролируем вес», потому что «девушки это обожают».

– Решение принимает Совет, – ответила она Биллу. – Мы только контактируем с теми, кто представляет компании.

– Вы даете рекомендации – возразил Билл. – Я мог бы, допустим, попросить кого-нибудь бесплатно оценить собственность, чтобы взять кредит. Не обязательно брать сейчас, можно позже.

– Простите, – быстро произнесла Бекки. – Мне нужно в дамскую комнату.

В холле она попробовала позвонить отцу по телефону-автомату. Выслушала восемь гудков, затем включился автоответчик, ее же собственный голос. Бекки повесила трубку – Хэнк никогда не слушал автоответчик, – а затем позвонила соседке, миссис Новак. И тут тишина. Может быть, соседка как раз у них? Или миссис Новак снова заснула перед телевизором? В сотый раз Бекки подумала: уж лучше бы старая перечница взяла двадцать долларов, которые она пыталась ей всучить, вместо того, чтобы раздраженно отмахиваться и заявлять, что не станет брать деньги за то, чтобы просто помочь соседям. Если платишь, можно рассчитывать на то, что получишь хорошую услугу; или, по крайней мере, можно пожаловаться.