– Пойдем, – согласилась я. – Только ты мне еще про длинный и вечный браки не рассказал.

Эльф подхватил меня на руки, поцеловал в щеку и, усадив в транспортное кресло, помог одеться. Дома он быстро сходил в портал распорядиться о еде и, вернувшись, продолжил свой рассказ:

– Длинный брак заключается на семьдесят пять лет и используется, чаще всего, когда пара решила обзавестись потомством. Рождаемость у эльфов значительно ниже человеческой и зависит от большого количества факторов, совершеннолетие наступает в пятьдесят лет, за исключением редких случаев, но о них давай сейчас не будем. В общем, такой срок позволяет ребенку вырасти в полноценной семье, а если случится несчастье, то сохранить хотя бы одного из родителей.

– Что значить сохранить хотя бы одного? – не поняла я.

– Этот брак не расторгается досрочно ни при каких обстоятельствах. То есть если один из супругов скончался, второй не может заключить новый брак до истечения срока действующего.

– Кошмар какой. А вечный брак у вас вообще никогда, получается, не расторгается? Вы хоть живых с умершими не хороните? – Голос предательски дрогнул. Как-то меня эти эльфийские традиции совсем пугать начали.

– Как можно хоронить живых с умершими? – ужаснулся Тэль. – Что ты такое говоришь?

– В моем мире в древности были и такие обряды, – пожала я плечами. – Но, судя по твоей реакции, вы такое не практикуете.

– А ты считаешь подобное нормальным? – настороженно поинтересовался эльф, заметно напрягшись.

– Нет, конечно, – заверила я жениха. – Просто принимаю это как часть нашей истории, не имеющую ничего общего с современной действительностью. Прошлое должно оставаться в прошлом, но его не нужно забывать, чтобы не допустить повторения чего-то подобного в настоящем.

Владыка надолго задумался, продолжая молчать даже после того как ушли принесшие ужин слуги.

– Что-то не так? – взяв его за руку, уточнила я. – Тэль, не молчи. Давай лучше сразу все выясним.

– Люди – жестокая раса, – опустив взгляд в тарелку, с трудом выговорил эльф. – Они не умеют ценить жизнь. Особенно чужую.

– Ты не прав, – возразила я, стараясь, чтобы голос звучал как можно мягче. – Если бы мы не умели ценить жизнь, Элтар не пошел бы с вами, чтобы остановить кхара.

– Ты просто еще очень наивна, – горько усмехнулся Тэль. – Он мог не стоять с нами до последнего, а уйти перед тем как ситуация станет безвыходной, потому и не хотел, чтобы вы с ребятами это видели. И при этом все равно мы вынуждены были бы пойти на контакт, поскольку помощь оказана согласно старому договору. Он все хорошо продумал.

– Это не так, Тэль. Может он и хотел, чтобы в результате возобновились отношения между эльфами и людьми, но он бы не ушел с поля боя, он готов был отдать за вас свою жизнь. А уж мы с ребятами и подавно ни о чем таком не думали, это у Элтара случился долгожданный в правящих кругах контакт с эльфами, а мы просто пришли в гости к другу, с которым познакомились у леса, и подружились здесь еще и с Таром, да и с тобой. А жестокие обычаи есть у обеих рас. Первым что мы увидели, придя в Мириндиэль, были пытки, производимые на центральной площади при большом скоплении народа. И я до сих пор не понимаю, зачем это было нужно, если всего лишь на несколько часов пропал из виду шаловливый мальчишка, пусть он и юный повелитель.

– Не все так просто, – вздохнул мой жених. – На тот момент Тар был единственной, хоть и довольно призрачной, надеждой сохранить правящий род. Я сам узнал о том насколько все плохо только недавно, уже после возвращения из Новограда. Решил поблагодарить Олиста за то, что уговорил тебя мне не отказывать, а он сказал, что особо и уговаривать не пришлось, и объяснил, почему мое решение соединить наши судьбы так важно.