***

Следующие деревни были меньше, и мы уже не так сильно выматывались, проверяя и восстанавливая защиту. Один раз нам повезло и удалось больше половины дороги проехать на возвращающихся в деревню телегах. В одном из поселений оказались сильно треснутыми целых три угловые метки. Из грозной отповеди Элтара, который устроил разнос старосте, мы поняли, что при двух недействующих плитах положено было вызывать мага, но тому приходилось оплачивать внеплановый приезд.

– Деревню хоронить дешевле будет?! – бушевал архимаг.

– Да мы же… Да вас же… Да как же, – лепетал староста.

– Тьфу, – закончился пыл у Элтара, и староста с семьей сбежал к теще, оставив нас одних ночевать в доме.

А потом везение закончилось и на длинном дневном переходе нас накрыло ливнем. Прятаться было негде – вокруг поля с редкими перелесками. Мы кутались в плащи и уныло брели по дороге, прямо на ходу подкрепляясь остатками взятых еще из столицы бутербродов. Остановились только один раз – у реки, где Элтар магией вскипятил отвар в котелке и всех напоил горячим, влив туда немного зелья из своих запасов. Рамину дважды ссаживали с коня: первый раз, когда я неловко подвернула ногу, и мне после лечения нужно было дать ей полчаса отдыха, и второй, когда потерял сознание Эрин. Под конец спотыкаться и поскальзываться на дорожной грязи начал даже Элтар, мы к тому времени окончательно продрогли и едва держались на ногах.

– Еще немного, скоро деревня, я точно помню, – как мантру каждые несколько минут повторял архимаг.

Вокруг поселения стоял высокий забор, загораживая огни в домах. Сквозь густую пелену дождя в сумерках ничего не было видно, и частокол оказался сюрпризом, когда мы в него уперлись. Стучать в ворота не стали, Элтар поднял засов магией, а войдя, также положил его обратно. Дверь в добротном доме нам открыл крупный мужчина.

– Рановато вы в этом году, господин архимаг. Что ж непогоду-то под крышей не переждали? – удивился староста, увидев Элтара и не заметив нас за конем. – Да вы не стойте, заходите, сейчас баньку справим. Продрогли небось. И животинку вашу вычистят да накормят.

– Я не один. Со мной адепты, – уже предвидя очередные неприятности, сообщил Элтар.

– Ох, беда! Детей по такой погоде, да в такую даль, – запричитала подошедшая жена старосты. – Заводите их в дом быстрее, простынут же!

– Их шестеро, – на всякий случай уточнил маг.

– Ничего, часть у нас оставим – в тесноте да не в обиде. А часть к вдове Иридовой отправим, там комната свободная есть, – решил староста.

Хозяйка убрала заслонку и сунула в печь большой чугунок с водой, бросив туда травы из нескольких полотняных мешочков. Мы с ребятами столпились у огня, протягивая к нему озябшие руки и грудой свалив казавшиеся уже неподъемными сумки. Близнецы так и вовсе старательно вжались в теплый угол между стеной и печью. Закончив договариваться со старостой, Элтар подошел к нам и велел снимать промокшую насквозь одежду. Заставить себя что-то снять, когда зубы все еще стучат от холода, было непросто, но я понимала, что так согреться будет еще сложнее и совместными уговорами, подкрепленными личным примером, нам с архимагом удалось уговорить остальных. Одежду забрала хозяйка дома, а мы завернулись в наскоро просушенные Элтаром плащи, жадно прихлебывая из больших кружек горячий отвар с медом.

В баню, подготовка которой заметно ускорилась магически, благодаря Элтару, нас с Раминой благородно пустили первыми. И только в наполненной горячим паром комнатушке меня, наконец, перестало трясти. За двадцать минут там мы успели не только отогреться и отмыться, но даже и распариться, переодевшись в сухое. Походные сумки не подвели и, будучи снаружи такими же мокрыми как все остальное, содержимое уберегли.