– Мир, браза, – он разводит руки в стороны. И улыбается открытой и радушной улыбкой.

– Мир. – Только ссор мне тут не хватало. Я даже не знаю где это «тут» вообще.

– А в чём отличие-то?

– Ты сюда меня донимать пришёл или на арену смотреть? – Чувство злости, которое спровоцировал смотритель, готово вырваться из меня на этого растамана.

– Так перерыв на арене! – Его изумление на мой гнев настолько неподдельно, что из меня выходит вся злость, испаряется, как её и не было.

– Отличий много. Но явное и заметное в том, что миланский гладкий. А этот…

А что тут говорить? Легче показать, что я собственно и делаю. Рёбра жёсткости, которых на моей броне великое множество, делают кирасу и прочие части доспеха как бы рельефными.

– Э-э! – Почитатель Джа о чём-то задумался. – А что не максимилиановский? Он же лучше!

– Ты так уверен? – Ненавижу спорить с профанами, которые что-то где-то слышали и считают себя экспертами. И тут вроде бы именно такой случай.

– Готика – пятнадцатый век, а максимилиановский – шестнадцатый!

– Ты кури лучше меньше. – Вот насколько у парня открытое лицо и богатая мимика. На него совсем невозможно разозлиться по-настоящему. Другой бы на его месте уже давно был послан по пешему маршруту.

Но всё равно делать было и правда нечего. И я прочёл небольшую лекцию. На тему отличия различных видов брони. Хотя, по сути, главным для меня в выборе было только одно. Готика была золотой серединой между защищённостью и подвижностью. Да и для моего роста она была лучше, более надёжно прикрывая от ударов снизу, нежели аналоги или что-то близкое. Да и советы оружейника я не стал игнорировать, чем-то этот единственный из всех смотритель мне нравился и располагал к себе.

Я уже заканчивал свою импровизированную лекцию, как арена выпустила нового бойца.

И если того, конаноподобного, я посчитал гигантом, то сейчас я понял, как выглядят настоящие гиганты. Далеко за два метра рост. Мускулатура – любой качок душу за такую продаст. И лицо уроженца скандинавского полуострова. Типичное такое арийское, только волосы рыжие и всё лицо портят оспины. На вид новому бойцу близко к тридцати.

– А во что это он одет? – тычет мне в бок расстаман, что уселся слева на скамью.

– Да… Видимо в национальный доспех викингов, – что-то уже второй закос под норманнов я вижу за сегодня.

Показать, что я не знаю такой смеси кольчуги, кожи и вкраплений стальных пластин, после того как только что бахвалился своими знаниями, было выше моих сил. Вот я и ляпнул первое, что пришло на ум. Вполне возможно, что и не соврал.

– А это разве удобно?

– Ты о чём?

– Ну… Мечи так носить, как он, удобно? – продолжает меня доставать любитель травки.

– За спиной, рукоятями вверх? – он кивает. – В кино так носят. А так понты и сильно ограничивает длину клинка.

– А что, можно носить рукоятью вниз? – вот ведь, заметил мою оговорку.

– Можно.

– А как?

– Не мешай. Началось! – отмахиваюсь от вопроса.

И правда, ворота напротив разошлись, выпустив уже знакомого псевдо-орангутанга. Но в этот раз всё пошло иначе. Обезьян не стал лазать по решёткам и «угукать». Он сел на корточки и уставился на своего противника, при этом гулко зарычал, показав огромные клыки. Непроизвольно нащупал пакет французских авиалиний. Но в этот раз обезьяну не повезло. Не смотря на всю комичность, штампованность и излишнюю киношность образа, в котором предстал человек, он кое-что умел. И этого вполне хватило, чтобы неожиданно прыгнувший на бойца «орангутанг» распался на три неравные части от двойного взмаха мечей. Ничего себе силища! И реакция, и выучка. Пришлось мне признать – этот великан только кажется простаком, а на самом деле знает и умеет ой как немало. Я только и успел увидеть: прыжок зверя, удар ногой человека навстречу, прерывающий полёт обезьяна, и двойной росчерк стали. Всё, бой закончен.