– Напомни: почему ты учишься не на философа?

– А ты почему не на дуру? У тебя был бы красный диплом!

– Потому что я и так дура любящая, мне и учиться уже не надо.

– Вот и мне на философа не надо, и так много знаю, и неплохо размышляю.

– И вообще, прекрати беситься.

– А как не беситься, если ты меня бесишь?! Такого красавчика упускаешь! Сними розовые очки, ослепнешь!

– Так, розовые очки, иди домой. А еще лучше сразу в психушку.

– Тебя с собой прихвачу.

Обняла Васнецову и погладила ее по голове.

– Все будет хорошо, обещаю. Спасибо, что волнуешься за меня.

– Я больше волнуюсь за бедного Лебедева. Его отшивают и не замечают.

– Да там еще замечать и отшивать нечего!

Проводила несносную подругу и завалилась на диван, раздумывая над тем, как побороть стыд и страх перед Колей. Он звонил мне почти пятьдесят раз! Разве это не любовь? Вот бы еще неожиданно постучал в дверь, как в милых фильмах или книгах.

Вздрогнула. Сегодня мои мысли все читают, или что? Посмотрела в глазок и увидела Зарецкого. Ну обалдеть! Что же делать? Открывать? Не хочу получить еще одну болячку… Может, заплакать, надавить на жалость? Хотя тут даже стараться не придется, слезы уже начинают душить. Дрожащей рукой повернула замок и посмотрела в глаза напротив, полные ярости. Захотелось убежать, спрятаться, спрыгнуть с окна, лишь бы не видеть это дьявольское лицо. Ну почему раньше он был таким хорошим, в меру дерзким и страстным, а сейчас изменился? Наверное, я все еще люблю его из прошлого… Не знаю! Надо было и вправду послушать Машку и в психушку поехать!

– Только давай без резких движений, хорошо? Я…

– Ты будешь мне еще условия ставить?

– Я все объясню…

– Попробуй, – сказал блондин сквозь зубы.

– Морозов меня спровоцировал, мне стало обидно от его слов и захотелось ему влепить. Засранец подставил подножку, и я свалилась на него. Вот и все, клянусь!

– Нет, не все.

Зеленоглазый резко поднял меня и понес к дивану, небрежно кинул, как мусорный пакет, так, что ударилась о стену головой. Хорошо, что не очень больно.

– Ауч!

Он навис надо мной, злобно хохоча.

– Прощу, если поцелуешь.

Серьезно? И это все? А где угрозы?

– Я думала, ты меня убьешь…

– Я так сильно похож на убийцу?

– Просто… вчера мне досталось… – провела языком по травмированной губе.

– Прости, малышка… – нежно прошептал Зарецкий и осторожно коснулся пальцами раны.

Что происходит? Коля нагло играет с моими чувствами! Эмоциональные качели какие-то… Однако ради таких моментов хочется жить и быть рядом с ним. Только с ним!

Вцепилась в парня поцелуем, обнимая за шею и прижимая его ближе к своему телу. Я готова вытерпеть все, что угодно: быть жертвой его экспериментов, быть преданной и верной, как Хатико, лишь бы меня не бросали. Не существует таких парней, которые смогут подарить столько эмоций и искр, острых ощущений в самых различных смыслах.

– Бей, жалей, ласкай, ругай, но не уходи…

– Не уйду, крошка. Никому я, кроме тебя, не нужен, поверь.

– Уверена, еще как нужен. Ты у меня такой красивый, харизматичный и…

«И абьюзер», – шептал здравый ум в моей голове, но сердце твердило обратное.

– Извини еще раз за вчерашнее, работа сводит меня с ума!

– Кстати, хотела кое-что спросить…

– Давай позже. Хочу утонуть в тебе…

Будильник истошно вопил, надоедая. Прижалась ближе к Коле, не желая даже тянуться к телефону. Парень тяжело вздохнул и выключил рингтон. Он начал гладить меня по голове, и я, почему-то, сразу вспомнила, как это делал вчера Кирилл. Их движения, отношение ко мне, их сочувствие… Мальчики очень отличаются.

– Доброе утро, женушка моя любимая.

Женушка? Еще ничего не случилось, а уже так называет? Уверенный такой… Это даже хорошо, значит, он действительно настроен серьезно. Может, все налаживается?