– Если я их и заметила, то, скорее всего, решила, что парни на меня глазеют, и не стала обращать на них внимания, – ответила Гейл.

Но Ивонн – типичную отличницу – это не удовлетворило.

– Но вечером, Гейл, обсуждая прошедший день…

Шотландка? Не исключено, подумала Гейл, которая гордилась своим тонким слухом и способностью различать акценты.

– …неужели вы действительно не отметили ничего странного в двух посторонних людях, которые за вами наблюдали?

– Это был наш первый нормальный вечер в отеле, – отрезала Гейл в приступе нервного раздражения. – Перри заказал столик в «Палубе», на террасе над морем, и мы ужинали при свечах. Звезды, полная луна, древесные лягушки оглушительно квакают, лунная дорожка тянется почти до самого нашего столика. Вы правда думаете, что мы провели романтический вечер, обсуждая чьих-то там телохранителей? Что вы к нам прицепились, а? – Опасаясь, что ее слова звучат грубее, чем хотелось бы, Гейл дала задний ход: – Да, да, мы действительно упомянули Диму. Он из тех людей, которые так сразу не забываются. К тому же мы никогда раньше не знакомились с русскими олигархами. Перри себя поедом ел за то, что согласился с ним играть, он хотел позвонить Марку и отменить матч. Я сказала, что мне доводилось танцевать с такими, как Дима, и что обычно у них отменная техника. Перри моментально заткнулся – правда, дорогой?

Разделенные пропастью шириной в Атлантический океан, который они недавно перелетели, но благодарные за возможность облегчить душу перед двумя профессиональными слушателями, Перри и Гейл продолжали свой рассказ.

Без четверти семь на следующее утро Марк стоял, поджидая их, на верхней ступеньке лестницы, весь в белом, с запасом охлажденных теннисных мячей и стаканчиком кофе.

– Я чертовски боялся, что вы проспите, – взволнованно сказал он. – Все готово, не беспокойтесь. Гейл, как настроение? Выглядите изумительно, позвольте заметить. После вас, Перри, сэр… Ну и погодка, а? Ну и погодка.

Перри первым дошел до следующей площадки, где дорожка поворачивала влево. Свернув, он оказался лицом к лицу с теми самыми субъектами в коротких кожаных куртках, которые торчали возле корта накануне вечером. Они стояли по обе стороны цветочной арки, ведущей к центральному корту – с четырех сторон его огораживали брезентовые стенки и двадцатифутовая живая изгородь из гибискуса.

Увидев Перри, Марка и Гейл, светловолосый парень с младенческим лицом шагнул вперед и с бесстрастной улыбкой вытянул руки – классический жест человека, намеревающегося произвести обыск. Озадаченный Перри резко остановился метрах в трех, Гейл замерла у него за спиной. Когда мужчина сделал еще шаг, Перри отступил, потянув за собой Гейл, и воскликнул:

– Какого черта?!

Он обращался к Марку, поскольку ни светловолосый тип, ни его напарник как будто не расслышали вопроса – и уж точно не поняли.

– Служба безопасности, – ободряюще прожурчал тот, протиснувшись мимо Гейл. – Обычное дело…

Перри стоял неподвижно, слегка наклонив голову. Он пытался осмыслить услышанное.

– Какая служба безопасности? Не понимаю… А ты, Гейл?

– Я тоже не понимаю, – сказала она.

– Это охрана Димы, Перри. Чья же еще? Он большая шишка. Международного масштаба. Мальчики всего лишь выполняют приказ.

– Ваш приказ, Марк? – Перри укоризненно взглянул на него сквозь очки.

– Ну что за глупости, Перри! Не мой, а Димы. Это Димины телохранители, они всюду его сопровождают.

Перри взглянул на светловолосого.

– Вы, часом, не говорите по-английски? – спросил он. Младенческое лицо охранника осталось невозмутимым, разве что слегка напряглось.