Я вообще не понимала, что там у них произошло с какой-то девушкой, но явно тема не была больной и проблемной, что ещё больше меня удивляло.

- Присядь, - Богдан придвинул мне своё кресло, и я, не задумываясь плюхнулась в него.

Всё же передо мной психи, но они не враждебны. Устроившись поудобнее, я вновь уставилась на снимки.

Ну да, я... Одежда на мне странная, совсем не праздничная... А вот Майский красавчик, в Лёнькиной новой рубашке, в которой и в больницу приходил. Ну явно ж фотошоп! Качественный, правда... И не припомню, чтобы у меня были подобные фотографии, где я одета чёрт знает как и счастливая до одури. Но этого я могу не помнить после аварии - по мелочи могло что-то стереться из воспоминаний.

- Допустим, снимки настоящие, - согласилась я. - И что?

- Это мы, - озвучил Саша очевидное, и я безнадёжно вздохнула. - Это мы, Дарина, и мы любим друг друга! Ты посмотри, какие мы счастливые!

Он схватил одну фотокарточку и сунул мне под нос, чтобы я лучше разглядела, насколько мы счастливы. Я откатилась на кресле подальше и продолжила:

- И какая твоя версия происхождения этих фоток?

Саша подошёл и присел на корточки передо мной, руками схватив за сиденье кресла по обе стороны от моих ног. Заглянул мне в глаза и тихо прошептал:

- Я снял квартиру и однажды утром проснулся от того, что ты гладила меня по щеке. Вы с Лёней пришли проверить, на месте ли ваши вещи... Вы были в коме, но ваши духи всё это время тусовались со мной, и я был единственным, кто мог общаться с вами... У меня была девушка Маша. Была со мной из жалости, а любила вот этого, - он кивнул в сторону Богдана, не сводя с меня своих умопомрачительных зелёных глаз. - Ты помогла мне разобраться с этим... С тобой было интересно, весело, легко... Когда вы с Лёней исчезли, я думал, что ты обиделась... На то, что я проводил однажды Иру... А потом оказалось, что просто вы очнулись. Я примчался в больницу, но к тебе не пускали. А потом, когда перевели в палату, и мы встретились, выяснилось, что ты не помнишь и не узнаёшь меня.

Говорил он красиво, но какую-то чушь. И всё же тихий бархатный голос завораживал,  а вкупе с тем, как этот парень на меня смотрел, я была готова слушать его бесконечно, хоть и не поверила ни единому слову.

Когда Саша замолк, я ещё долго смотрела в его глаза, пытаясь найти какое-то логическое объяснение тому, с каким обожанием и надеждой они на меня смотрят. А заодно тому, почему столь сумасшедшему неадеквату помогает очаровательный препод из нашего универа.

Ответ я нашла довольно быстро, и, широко улыбнувшись, попробовала откатиться на кресле, и Майский легко отпустил меня, позволяя отодвинуться. Откатившись, поднялась и, кивнув Богдану, сказала:

- Спасибо. Было приятно познакомиться. Нам пора, - я посмотрела на Сашу и указала ему на выход: мне нужно было поговорить с ним наедине.

Богдан переглянулся с Майским, и оба выглядели растерянными, не понимая, что происходит. Но препод быстро опомнился и, метнувшись к  двери, галантно  распахнул её перед нами и ответил мне:

- Тоже рад знакомству. Было очень приятно увидеть тебя… так сказать, в живую. Это как-то даже удивительно, хотя на первый взгляд ничего особенного: встретить в реальности ту, кого видел до этого лишь на фото. Но всё же это другой случай.

Я понимающе кивнула, мило улыбаясь. Не стоило ссориться с Богданом – мало ли, он будет ещё у меня вести какой-то курс.

Мы покинули аудиторию как раз вовремя – у Богдана вот-вот должна была начаться пара. Стоило нам выйти, как студенты, толпившиеся шумной толпой у двери, стали заходить в помещение.