– Я тоже возьму ещё один, мама, – повторил он. – Пожалуйста.

Папа Эмиля засмеялся:

– Бери-бери. Это, кстати, кнедлики, приготовленные по секретному рецепту моей прабабушки Оттилии. Она жила в этом доме больше ста лет назад. Её муж, как и я, был пекарем, хотя Оттилия всегда сама готовила всё, что продавалось в булочной. Просто в то время женщины не занимались предпринимательством.

– Тссс, – шикнула на него мама Эмиля.

Мальчик тяжело вздохнул: эту историю он слышал уже не в первый раз. Папа тем временем продолжил:

– Оттилия тогда работала со своей лучшей подругой Гризельдой, одной именитой дамой-монстром с серебристо-серым мехом и золотыми лапами в искусстве украшения свадебных тортов. Оттилия описала их дружбу с Гризельдой в личном дневнике и…

– Папа, мы это уже знаем! – перебил его Эмиль. – По поводу господина Вредного Директора…

– Унтерберга, – вмешалась в разговор мама. – Пожалуйста, Эмиль, будь вежлив, даже если он этого не заслуживает.

– В любом случае, – снова начал мальчик. – Что нам с Фьелле теперь делать?

– Как минимум дать ему ещё один кнедлик, – ответила мама, снова наполнив тарелку монстра.

– А на десерт, пожалуй, коржик с нугой? – предложил друзьям папа. – Фьелле, я обязательно посмотрю в интернете, можно ли заказать школьную футболку твоего размера. Что касается дополнительного задания… Тут уж ничего не поделаешь. Правила есть правила. Согласен?

Фьелле энергично закивал:

– Сначала коржик с нугой. Потом футболка. А потом я сделаю всё, что должен.

На выполнение домашнего и дополнительного задания у Эмиля и Фьелле ушёл весь остаток дня. Мальчик хотел было помочь другу, но у монстра был такой аккуратный почерк, что даже Эмилю не удалось бы так красиво написать. Зато у мальчика было достаточно времени для размышлений.

– Эй, Фьелле? – позвал он в какой-то момент.

– М-м? – Фьелле прикусил кончик языка, пока старательно выводил на бумаге слова «Во Флузенбекской начальной школе мы живём спокойно, дружно и открыто» и считал предложения. – Сорок шесть!

– Я подумал о господине Унтерберге… – начал Эмиль осторожно.

Фьелле сжал карандаш сильнее:

– Сорок семь! И?

– Видимо, ему не нравятся монстры, – заключил мальчик. – А вот мне ты очень нравишься. Честно.

Карандаш громко скрипнул.

– Сорок восемь, – продолжил как ни в чём не бывало Фьелле.

– Но всякий раз, когда господин Унтерберг видит тебя, он приходит в ярость. И ты тоже становишься О-О-ОЧЕНЬ сердитым, Фьелле. Из-за этого может случиться что-то действительно плохое!

Раздался громкий хруст: Фьелле сломал карандаш. Монстр посмотрел на друга и несчастным голосом спросил:

– Сорок девять… Что же мне делать, Эмиль?

Эмиль успокаивающе улыбнулся своему другу.

– Просто не попадайся ему на глаза. Ведь когда ты встречаешь меня, Лию, Теодора, одноклассников, госпожу Зенгер и других людей, ты всегда О-О-ОЧЕНЬ милый. Вот, возьми мой карандаш. Закончи предложение.

После выполнения домашней работы Фьелле проводил лучшего друга на занятие по скрипке у госпожи Штрайх. Эмиль взял из сарая семейства Хансен несколько садовых инструментов, сел вместе со скрипкой в садовую тележку, и Фьелле повёз его к домику пожилой учительницы музыки. Пока мальчик занимался, монстр пропалывал сорняки в цветочной клумбе и тихо насвистывал мелодию в такт скрипке, звук которой доносился из окна. Через час госпожа Штрайх и Эмиль вышли из дома.

– Мой дорогой Фьелле, – сказала учительница и пожала его мохнатую лапу. – Огромное спасибо! Без тебя мои цветы совсем бы пропали. К сожалению, в моём возрасте уже не нагнёшься над клумбой.

Она указала на свою трость.