– Да у вас талант. Надо же, мужик за удочкой пришел, а уехал на мотоцикле!
– Да нет, он за прокладками приходил – у жены месячные. А я ему и говорю: «На хрена тебе тогда жена – езжай лучше на рыбалку!»
– Абрам Исаакович, у вас деньги есть?
– Ну что за вопгос? Конечно же нет!
– А дома?
– Ой, спасибочки! Дома все хогошо!
Идет Изя по улице, широко расставляя ноги.
Навстречу Сема.
– Что с тобой?
– Да вот, доктор сказал – много холестерина в крови.
– Ну и?
– Сказал, чтобы к яйцам даже не прикасался.
Два еврея:
– Абрам, что это мы все о бабах, давай, что ли, о политике.
– Давай.
– Что-то меня Гондурас беспокоит.
– А ты его не чеши…
Абрам и Сара:
– Абрам, а на тебе муха сидит!
– Ты что, хочешь сказать, что я – говно?
– Ну что ты, но муху ведь не обманешь!
Слепой Мордехай пришел к раввину и спрашивает:
– Что ты сейчас делаешь?
– Пью молоко.
– Что такое молоко?
– Такой белый напиток.
– Что значит белый?
– Ну, как лебедь.
– Что значит лебедь?
– Такая птица с изогнутой шеей.
Раввин согнул руку в локте и дал ее пощупать Мордехаю.
– Вот что значит изогнутый.
Мордехай тщательно ощупал руку и сказал с благодарностью:
– Спасибо тебе, ребе! Теперь я уже знаю, как выглядит молоко!
Епископ спрашивает у раввина:
– Неужели вы никогда не пробовали свинины?
– Честно говоря, однажды в юности я поддался любопытству и попробовал. А теперь откровенность за откровенность: неужели у вас никогда не было женщины?
Епископ:
– Да, был однажды случай в юности…
Раввин:
– Скажите, а ведь, правда, это намного лучше, чем свинина?
– Алло, Абрам дома?
– Дома, дома, через два часа выносить будем.
Петька встречает Чапаева в Тель-Авиве под еврейский Новый год.
– Шана това, Василий Иваныч! (С Новым годом!)
– Воистину, това, Петька!
– Абрам, ты мне должен десять рублей!
– Какие пять рублей? Не давал ты мне никакие три рубля!
– Соня, дай ему рубль! Но учти, больше пятидесяти копеек я тебе не дам!
– И ваще, не морочь мне голову, забирай свои десять копеек и вали!
Абрам и Изя решили стать русскими (ну сколько можно, в самом деле, в евреях ходить?).
Пошли к попу и говорят: мол, так и так, батюшка, принимай в православные. Тот им и отвечает:
– Это надобно заслужить! Видите крест на церкви? Вот коли доползете до него, так и станете русскими…
Ну полезли они. Абрам ловчее был – первым добрался, вцепился в крест – висит. Снизу Изя, из последних сил протягивая руку:
– Аб’гам! Помоги!
– Какой я тебе «Аб’гам», – отбиваясь пяткой, – мо’гда ев’гейская!
Пpиходит Хаим в публичный дом:
– Кто у вас самая лучшая?
– Соня, но и самая дорогая.
– Hу, качество важнее.
Заходят в нумера, Соня начинает исполнять нечто невообразимое.
Хаим:
– Соня, что это?
Соня, недоуменно:
– Как что? Темперамент!
Хаим:
– О, Соня, не надо путать темперамент с суетой!
У старой еврейки спрашивают:
– Сара, сколько у вас было детей?
– Циля, Роза, Миша. Трое!
– Как же трое? А Мулик?
– Какой Мулик?
– Который умер 20 лет назад.
– Таки он же умер!
– Ну, как дела, господин Фрадкин?
– Ой, плохо, совсем плохо.
– Да, что вы! А я слышал, вы недели две назад получили наследство от своей тетушки.
– Ну и что с того?
– А на прошлой неделе умер ваш двоюродный дедушка, от него вам, кажется, тоже кое-что перепало?
– Допустим.
– И это все, по-вашему, плохо?
– Да, как сказать. А на этой неделе прямо все как отрезало!
Еврей поймал такси, садится. Таксист говорит:
– Десять рублей за посадку.
– Нет, дорого.
Он тормозит следующую машину и кричит:
– Проезжай, проезжай, я на ходу заскочу!
1903 год. Одесса. По Дерибасовской идет Моня и видит – в доме № 13 открылся публичный дом. Моня заходит туда и видит – на столике лежит порнушка, а поверх стоит ценник: негритянка – 30 р, индианка – 25 р, француженка – 20 р, полячка – 15 р, русская – 10 р. Почесал Моня затылок и обращается к мадам: