– Как мне стать знакомым, если ты постоянно избегаешь меня и Кристину заставляешь делать так же?

– Пора бы тебе уже понять, что не все в этом мире могут хотеть с тобой общаться, – огрызнулась Несса.

– Прекратите, – устало попросила Тина. И обратилась к Томасу: – У нас уже есть планы на сегодня, не думаю, что хорошей идеей будет их сейчас менять. К тому же ты тоже занят. Всем нам будет лучше пойти по своим делам.

Он быстро отвернулся, не в силах справиться с гримасой, исказившей лицо.

Томас был в ярости. Впервые он рискнул и приблизился к материалу для своей коллекции, и вместо благодарности получил отстраненность и это обидное замечание.

Тяжело ему далось усмирение чувств. Не поворачиваясь, он невнятно согласился с решением Кристины…

А вечером под дверью своей квартиры она нашла распотрошенные подарочные пакеты. Их содержимое, порванное, растоптанное и изломанное, валялось на полу. К двери гвоздем был приколочен мягкий медведь. В щель между дверью и косяком была втиснута записка. Сталкер себе не изменял. Записка оказалась распечатанной на обычной белой бумаге черно-белой фотографией из торгового центра. На снимке Тина сидела на мягком диванчике недалеко от примерочных и с усталым видом что-то смотрела в телефоне, пока Несса облачалась в очередной наряд. Поверх фотографии вырезанными из газеты буквами было составлено короткое угрожающее письмо, смысл которого сводился к требованию воспринимать чувства неизвестного всерьез.

Скомкав записку, Тина с раздражением осмотрела беспорядок, понимая, что на уборку ей придется потратить не меньше часа. И это после изматывающего дня, который она провела в бесконечном ожидании и отчаянных попытках отбиться от желания Ванессы присмотреть что-нибудь и Тине.

– Когда я тебя поймаю, мелкий гаденыш, – прошипела она, звеня ключами, – заставлю принять все мои чувства.

Четверть часа ей потребовалась на то, чтобы сгрести все следы чужой истерики в мусорный мешок, отколоть от двери медведя и отнести все это к мусорным контейнерам, находившимся за домом. И еще полчаса она с остервенением отмывала дверь, пол и стены перед квартирой. Кристина не считала себя брезгливым человеком, но стоило ей только представить, как незнакомец копошился перед ее дверью, как все тело покрывалось липкими мурашками.

Непрошенные, неприятные и нездоровые знаки внимания не вызывали у Тины страха, только брезгливость и желание рассказать кому-нибудь о своей проблеме, потому что в одиночку придумать решение у нее не выходило.

Отмыв дверь и выбросив резиновые перчатки в мусор, она определилась с тем, что собиралась делать.

На воскресенье она планировала забыть о сталкере, а в понедельник сделать свою проблему общей. Тина не хотела переживать все в одиночку, как это делали героини любовных романов.

У нее был свой способ прохождения сюжетов.

Ванесса нервничала и металась по своей маленькой светлой квартирке, которая казалась совсем крошечной из-за возведенной в самом центре гардеробной.

Тина сидела на краю постели прямо напротив двери и следила за тем, как Несса отчаянно крутилась перед зеркалом, занимавшим одну из стен гардеробной, пытаясь решить, что подходит больше к ее новенькому платью-свитеру глубокого винного цвета.

– Может, все-таки лучше светлые ботинки и кожа? – пробормотала она, потянувшись к замочку на черных замшевых ботфортах.

– Ты в любой одежде очень красивая, – безнадежно произнесла Тина. – Поэтому, пожалуйста, просто оденься тепло.

Сама она выбрала объемный свитер крупной вязки пыльного синего цвета и джинсы. Одежда ее была простой, но теплой и удобной.