– А третьего не дано? Есть же мужчины, которые преданы своим женам и любят их.

Татьяна сказала это даже не подруге, а как бы обратилась в пространство. Она даже смотрела куда-то вдаль. В ее взгляде одновременно были и боль, и мольба, и просьба о помощи. Лена заметила это и, склонив голову, тщательно размешивала сахар в чашке с кофе.

– Наверно, есть. Мне такие не попадались. Понимаешь, женщины все разные, и каждая по-своему смотрит на своё счастье. Общих рецептов нет. Я свой выбрала и успокоилась. Всё зависит от нашего воспитания. Мой отец тоже гулял, а мама мне всегда говорила: «Кошка да баба завсегда в избе, а мужик да собака завсегда на дворе».

– А моя мне сказала: «Терпи. Семью надо сохранить». А что сохранять, когда доверия больше нет? Даже если мы и останемся вместе, то, когда он будет задерживаться на работе, я буду себе накручивать, что он с другой. А о близости и говорить нечего. Меня эти мысли уже замучили.

Лена посмотрела на подругу, и в глазах у неё были слезы. Татьяна опешила. Она считала, что подруга сильная, уверенная в себе женщина, которая легко смотрит на супружеские неприятности, а сейчас перед ней сидит женщина, у которой в глазах тоже боль, страдание и безысходность.

– Прости, Танечка. Не слушай меня. Это всё бравада. Я считала, что спрятала в себе те же переживания, но разговор с тобой поднял со дна моей души все мои придавленные эмоции. Конечно же, я тоже страдаю от предательства Андрея, но убеждаю себя в том, что нашему десятилетнему сыну нужен отец. И чем мне больнее, тем более сильной я стараюсь казаться. Прикрываю свои страдания красивой модной одеждой, отвлекаю себя от тревожных мыслей посещением театров, концертов. Часто посещаю салоны красоты, чтобы научиться себя любить красивую, но это не помогает. Поверь мне. Внутри накопилось уже столько боли, что мне кажется, она вот-вот накроет меня с головой. Может, тоже нужно изменить им? Может, тогда прекратятся наши страдания, и мы сможем восстановить свою ценность?

Татьяна оказалась на одной волне с Ленкой, и по её щекам тоже потекли слезы, она приложила салфетку к глазам и тихо спросила:

– А ты сможешь?

– Нет, конечно. Мне кажется, что предам не мужа, а сына.

– Они почему-то об этом даже не задумываются. Я тоже не смогу и не знаю, что делать. Вчера я не выгнала его из-за Полинки, просто хотела оттянуть время, чтобы дочь привыкла к мысли о нашем расставании.

– Поэтому ты нарекла его братом? – улыбнулась сквозь еще влажные глаза Ленка.

– Согласна, переборщила, но есть ещё одна причина. Мне, конечно, стыдно, но – это месть. Не хочу, чтобы он к Вике ушел.

После этих слов Татьяна взяла чашку, чтобы сделать глоток кофе, но руки задрожали, и кофе пролился на стол. Она стала промокать его салфетками, а в глазах опять появились слезы. Лена тоже стала промокать жидкость салфетками. С сочувствием поглядывая на подругу, решила поддержать её.

– Стыдиться нечему. Она подло с тобой поступила. Здесь я с тобой соглашусь. Тогда переключись на эти мысли, и боль потихоньку стихнет. Со временем поймешь, хочешь дальше с ним жить или нет.

– А ты что-то будешь менять в ваших отношениях? – осторожно спросила Татьяна.

Она заметила, как Ленка преображается и входит в свой придуманный образ. Её осанка выпрямилась. Она подкрасила губы, лукаво подмигнула подруге и сказала:

– Спасибо тебе. Я сегодня поняла всю глубину своих страданий и то, что прятать их внутри себя – не выход. Для начала я сделаю ему предупреждение, если не внемлет, то разведусь. Теперь решение будет за ним. Мужчинам пора брать ответственность за свои поступки. Если бы это случилось один раз по дурости, то можно было бы еще подумать и простить, а они уже прочно вошли во вкус своих страстей и желаний. Есть много женщин, которые не разводятся ради детей, а остается ли счастье в семье и настоящее ли оно? Вот именно это я сегодня поняла. Я думаю, что с инстинктом самки справлюсь. Сейчас время другое. Женщины стали более самостоятельными. Да и у меня растет прекрасный мужчина – мой сын. Ладно, Танюша, нам пора на работу. Звони.