– Саша, я тебя убью. Если бы я только знала, что мне придется ползти, я бы ни за что не согласилась на эту поездку. – И женщина, проклиная всех и вся на свете, продолжала свой нелегкий путь. Она уже не думала о позоре, который испытывала при таком подъеме на сопку. Она уже хотела просто сесть и отдохнуть. Но кроссовки предательски соскальзывали, и она скатывалась вниз. Приходилось вновь вставать на четвереньки и ползти, хватаясь за небольшие кустики, которые попадались на ее пути.

– Пихтушка, еще немного, и мы на вершине, – подбадривая и помогая своей любимой карабкаться по этим крутым сопкам, повторял Саша.

И вот он – конец их пути. Таня, обессиленная и уставшая, улеглась на вершине сопки. Взгляд ее застыл, глядя на облака, проплывающие над ними. Протяни только руки, и ты коснешься их. Но у женщины не было сил даже поднять эти руки. А вид с высоты сопки был еще более захватывающим и очаровывал своим великолепием. Но крутой обрыв с другой стороны сопки пугал и наводил настоящий ужас от мысли, что если сорвешься вниз, то вряд ли останешься в живых.

– Э-ге-гей! – услышала она громкий голос своего любимого. Он стоял, сложив ладони в рупор, и кричал: – Э-ге-гей!

– Э-ге-е-ей, – вторило ему эхо таким же мужским, но гулким голосом.

Сил у Тани не было. Но ведь она столько мучилась, чтобы услышать это самое эхо. А оно здесь особенное. Несмотря на усталость, она встала и тоже стала кричать:

– А-у!

– А-у-у-у, – вторил Тане такой же гулкий, но уже женский голос.

– Я те-бя лю-блю-ю-ю! – растягивая слова, еще громче закричал Саша.

– Лю-блю-ю-ю, – эхо с ним не спорило.

– Я тоже тебя люблю! – Признание женщины было тише, но и с ней эхо не стало спорить.