Привезли меня домой на кресле-каталке. Сначала ехали на чём-то типа чёрного такси, потом вытащили каталку из машинки и повезли к воротам. Главное же то, что всё это происходило молча. В полной тишине! Даже таксист молчал и ни словом не обмолвился! Машина же была больно уж квадратной. Как будто люди не слышали о термодинамике? Или аэродинамике? Начинаю путаться в терминах из своего другого мира. Вот об этом я и провёл в мыслях всю дорогу.

Кстати, жили мы в частном доме. Ну как частный… Вот как в анимешках люди живут, из которых ещё выбегают с бутербродами во рту. Только с западным колоритом. Дом, милый дом! Увидел я его из окна, и показался он мне нифига не милый! Какой-то прям гротескный! Гаргулий у входа не хватает для полного образа мрачного местечка. Ворота готического стиля прям с пиками сверху… Ужас! Потом пригляделся и понял, что не только этот дом один такой, а весь район в таком стиле. Зачем строить такую мрачноту? Не понимаю.

Завозили в дом так же молча. Посмотреть назад на её лицо не горел желанием, и так понятно, что там увижу. Мне одного раза хватило. В общем, дом ей к лицу. Я бы даже поверил, что она его и строила. Пики, наверно, лично приваривала. Завезла прямо в зал напротив кресла, поставила, обошла меня и села в это красное кресло, закинув ногу на ногу. После чего приступила бурить взглядом. Вот вообще всего осмотрела спереди! Приехал я в больничной не то в рубашке до колен, не то платье. Так что допускаю, что с кресла она могла и рассмотреть, чего лишнего.

– Кушать хочешь? – Первое, что от неё услышал. Если бы не знал, что она моя сестра, подумал, что мать! Просто очень молодая. Фиг их знает, этих колдунов, что они могут. Ответить нормально не мог, но попытался отрывками слов и жестикуляцией своих клешней.

Она молча встала и куда-то пошла. Ну я не знал куда. Может, вообще спросила и такая пошла по своим делам! С таким лицом вполне уместно было бы, если бы она ещё и столкнула меня с кресла-каталки… Чтобы жизнь мёдом не казалась!

По итогу зря начал надумывать всякое! Через минуту сестра вернулась и покатила на кухню. На столе уже всё было готово. Видно, приготовила ещё до моего прибытия. Постояли у входа секунд десять. Может, аппетит нагоняла или показывала, как в шутке: «Продаёте? Нет, просто показываю! Красивое». Оставила меня в начале у входа и пошла целеустремлённой походкой, как на званый ужин к столу. С очень важным видом отодвинула одно из кресел подальше, затем вернулась и покатила к столу на освободившееся место.

Смотря на фарфоровую крокозябру и на столовые приборы, у меня взыграл страх. Никогда бы не подумал, что буду бояться столовых приборов. Нож я первый раз увидел и чуть прям там не скончался. Возможно, сестра увидела весь тот спектр эмоций на моём лице. Поэтому она поспешила и перевела моё внимание на себя.

Села сестра на кресло рядом со мной и, ничего не говоря, приступила кормить с ложки. Поначалу даже ничего не понял и по меньшей мере удивился! Сестра же со спокойным лицом начала настойчиво запихивать мне в рот ложку. Стучала этой ложкой по зубам, а когда я открыл рот, впихнула так, будто хочет всю ложку засунуть целиком. Серебряные столовые приборы внутри меня ещё никто так не прятал. В общем, страдал весь обед от её навыков кормления. Что там ел, вообще не понял. Мысли были об одном: как бы побыстрей эта экзекуция закончилась.

Вот примерно с этого наша совместная жизнь и началась! Инвалид, который учится жить заново, и стервозная госпожа-кормилица. В течение этого года были, конечно, и другие люди. Логопеды, массажисты, сиделки и другие личности, пытавшиеся вернуть мне навыки жизни. Больше всего времени я провел с сестрой. Она кормила меня, убирала за мной, мыла меня, одевала и много чего ещё делала. Честно, я даже любить её начал, прямо как самого близкого человека в жизни. Как говорится, в горести и радости. Мы с ней много говорили и обсуждали. Она многое рассказывала про себя, про нашу семью и меня.