«Бог мертв», – вещает Клаус Шваб, и свою главную роль он видит в том, чтобы сформировать системную трансформацию мира в нынешний период.
«Мы должны построить мир завтрашнего дня, – заявляет он. – Поэтому мы должны определить, как должен выглядеть мир, какими мы хотим выйти из этого периода трансформации».
И одним из ее инструментов должна стать новая синтетическая религия.
Являясь главным советником Клауса Шваба и Всемирного экономического форума, Юваль Ной Харари говорит о перспективах в виде трансгуманизма и ратует за использование искусственного интеллекта для замены священных писаний, что на его взгляд создаст единую «правильную религию». Но это означает, что на базе принятого ИИ мышления логические понятия ИСТИНА и ЛОЖЬ – либо А, либо не-А – кодируются как 1 и 0. То есть, на основе более производительного, чем у людей, однако все того же рассудочного мышления сторонники трансгуманизма хотят заменить священные писания, в основании которых лежит разумное мышление – мышление понятиями практического разума и категориями чистого разума, и таким образом создать более «правильную единую религию».
Выступая перед журналистом Педро Пинто в Лиссабоне, Ной Юваль Харари сказал аудитории: «На протяжении всей истории религии мечтали о книге, написанной сверхчеловеческим разумом, нечеловеческим существом… Это может стать реальностью через несколько лет».
Харари уверен, что использование искусственного интеллекта позволит создать новую «инклюзивную религию». Она будет «правильной» по содержанию, такой, какая и нужна трансгуманистам в утверждении «нового мирового порядка», смысл которого заключается в одном: человека надо поставить на один уровень с животным, для чего животное нужно уравнять с человеком в «правах». Тем самым предлагается резко снизить моральную ответственность элит (демиургов прогресса) в отношении людей, которые предназначены им в жертву.
Харари пишет:
«В XXI веке мы создадим такие могущественные мифы и такие тоталитарные религии, какие человечеству и не снились. С помощью биотехнологий и компьютерных алгоритмов эти религии будут не только контролировать каждый наш шаг, но и создавать наши тела, мозги, мысли и целые виртуальные миры, в каждом из которых будут свой ад и свой рай. Распознавать и отделять вымысел от реальности и религию от науки будет намного сложнее. Но уметь делать это становится так важно, как никогда раньше» (Harari 2018, 209).
Проблема в том, что умение «распознавать и отделять вымысел от реальности» предполагает некую точку отсчета, которой, по Харари, нет ни в мире, ни в человеке.
На мой же взгляд, таким ориентиром является язык. Если осмысливать мир при помощи рассудочного мышления классификационными понятиями, как это делают Юваль Ной Харари, Жак Атали и Клаус Шваб, то исчезает возможность «распознавать и отделять вымысел от реальности», если же осмысливать мир, используя Божье Слово, как понятия практического и чистого разума, мы познаем реальность и игнорируем вымысел. Отсюда следует понимание общего замысла Создателя, который не может быть раскрыт при помощи рассудка.
Ссылаясь на «культуру современной эпохи», Харари неоправданно отвергает веру в великий космический план.
«Мы не актеры в некой большей чем жизнь драме, – пишет философ. – У жизни нет ни сценария, ни драматурга, ни режиссера, ни продюсера… Смысла в ней тоже нет. По данным науки (!), бытие Вселенной – слепой и бесцельный процесс, полный шума и ярости, но ничего не значащий…» (Harari 2018, 236).
В качестве возражения этому утверждению приведу слова Альберта Эйнштейна, сказанные в ответ на вопрос, заданный нью-йоркским раввином, соплеменником Харари, Гербертом Гольдштейном: