– Я не краснею. Просто душно.

– Так сними толстовку.

– Нет. Мне и в ней хорошо, – ответила Дуня, еще и в толстовку вцепилась так, словно мужчина готов был эту толстовку сорвать. – И хватит смеяться.

– Ты забавная. Мне это нравится.

– Смеяться надо мной?

– Наблюдать, – ответил он. Снял очки. Достал из кармана рубашки платок. Стал их протирать. Заметил, что Дуня наблюдает за ним. – Что-то не так?

– У вас пальцы тонкие. Баба Маша сказала бы, что это пальцы музыканта. Или аристократические, – ответила Дуня. Константин посмотрел на руки.

– Нет, музыкой я не занимался. У меня совсем нет слуха. Да и в аристократах не числюсь.

– Но выглядите вы… – Дуня замялась.

– Как?

– Не как аристократ, но как-то слишком вылизанным. Необычным.

– Вылизанным? Интересное слово. Так и представляю, что просыпаюсь каждое утро и начинают лизать одежду, – хмыкнул Константин, замечая, что на лице Дуни скользнула улыбка. – Но может это определенный образ, чтобы знакомиться с романтично настроенными женщинами? Может я еще тот бабник.

– А это так?

– Отчасти, – ответил он. – Авдотья, как можно так быстро краснеть? Что ты там такое себе представляешь?

– Ничего! Просто разговор какой-то неправильный.

– Неправильный? Это в мире, где вначале занимаются любовью, а лишь потом знакомятся? Где давно любовь заменена страстью и похотью? Нет, милая, это ты неправильная воровка, краснеющая от каждого лишнего слова и взгляда.

Он откинулся на спинку стула. На губах играла ленивая улыбка. А вот взгляд скользил по девушке, которая смотрела в чашку с чаем.

– Я не воровка.

– Срок же у тебя есть? Так чего отрицать? – спросил он. Дуня взяла конфету.

– Считайте, как хотите, – ответила она.

– Обиделась?

– Конфеты вкусные, чай хороший. За помощь спасибо…

– Дуняша, я не люблю, когда люди отрицают очевидные вещи. Я не знаю всех обстоятельств того дела. Может тебя подставили. Но срок же у тебя был. Не просто так меня твоя бабушка тобой пугала?

– Глупо было с ее стороны так говорить.

– Нет. Это нормальная реакция. Я тогда ей сказал, что напишу заявление участковому, если она продолжит мне под дверью гадить. Она решила меня припугнуть таким козырем.

– Бабушка иногда перебарщивает.

– Нет, она еще ничего. Вот твоя мама – это боевая женщина. Такую опасаться стоит. Я помню, как она под трактор кинулась, когда у нас тут стройку затеяли и хотели сквер вырубить. А как мы с ней дрались на лестнице! И ударить-то мне ее нельзя. Только и приходилось уворачиваться.

– Почему вы не уехали? Ваша вражда длится лет пять?

– Зачем? Мне нравится этот район. Квартира меня вполне устраивает. А враждовать мы начали, когда они стали слишком много пить и драться. Вот это мне не нравится. Но, я смотрю, ты к ним не присоединяешься?

– Нет.

– Почему?

– У меня не настолько плохая жизнь, чтобы заливать ее алкоголем, – ответила Дуня.

– Вот, а говоришь, что тебе терять нечего! Все-таки есть чего.

Снизу раздалась громкая музыка. От нее начал вибрировать пол.

– Твои проснулись, – сказал Константин.

– Мне пора…

– Успеешь. Я вот что думаю. Раз у меня сегодня день рождения, то надо сделать какое-нибудь хорошее дело. Как думаешь?

– Обычно на такой праздник ждут подарков.

– Подарок я себе купил. Так что ничего не жду. Но вот сделать что-то хорошее стоит. Может помочь твоей подруги?

– Как? Избавить ее от долгов?

– Разгоним кредиторов. Как тебе такая идея?

– Зачем вам это?

– Ради плюсов в карму. К тому же мне совсем не нравится, что какие-то темные личности будут тут болтаться. Начнут с тебя, поднимутся выше. Заинтересуются мной. Нам же все это не нужно, – он наклонился в сторону Дуни. – Или я хочу таким образом произвести впечатление на малышку, которая до такой степени смущена, что в обморок грохнется? Выбирай понравившийся ответ.