А?

А, да, да, женат ли я…

– Нет.

– А что так?

Неопределенно дергаю плечами. Мало ли…

– А придется… нам нужны надежные… понимаете, надежные… чтобы с женами… с детьми… Так что подсуетитесь…

Киваю. Вот оно как теперь делается… нехило.

– А… если она мне не понравится?

– Кто она?

– Ну… которую вы мне…

– Что я вам? Мил друг, вы думаете, мы вам тут невесту в фате приведем, твоя навеки, и все такое? Не-ет, уж сами ищите… ищите и обрящете…

– Есть в осени первоначальной…

– …короткая, но дивная пора. Весь день стоит, как бы хрустальный…

– Хорош, – инспектор кивает, падают на лоб седые патлы, – Ночь тиха, пустыня внемлет Богу…

– …и звезда с звездою говорит.

– Верно. И каждый вечер в час назначенный…

– …иль это только снится мне, девичий стан, шелками схваченный…

– Хорош, хорош…

– А… а можно я все расскажу, мне понравилось…

– Вот вы какой… – инспектор щурится, – далеко пойдете… Вий?

– Гоголь.

– Капитанская дочка?

– Пушкин.

– Хижина дяди Тома?

– Эта… Бичер… Бичер Стокер…

– А если подумать?

– Нет, Стокер, это Дракула… а это…

– Минус балл…

– Бичер-Стоу, вот!

– Молодчина… Эм-Це-Квадрат?

Развожу руками.

– Сдаюсь.

– Эх вы, так сразу… скорость света…

Хлопаю себя по лбу.

Здесь темно. Не то чтобы совсем темно, но мерзко как-то, полумрак, ветер просовывает в заколоченные окна хищную мордочку, жалобно скулит. Интересно, все они так живут… эти… эти, которые… Хочу спросить, не спрашиваю…

– А ты?

Парни смотрят на меня. Ждут. Парни… я даже толком не знаю их имен, я ничего про них не знаю. Сейчас они пойдут куда-то в клуб, где можно напиться и не думать, не думать, вот это самое главное – не думать, потерять в толпе самого себя…

– Не-е… не пойду.

– А чё так?

– А-а… голова болит.

Парни ржут.

– Чё ты как целка ей-богу, голова болит… ещё это скажи, критические дни…

Парни хохочут, хохочу вместе с ними, хотя черта с два мне до смеха…

– Это это… сорокаградусную микстуру надо…

– Ага, я это… домой пойду… просплюсь…

Иду домой якобы проспаться, черта с два я сегодня спать буду… Ни одна живая душа не будет знать, что я делаю. Кто-то догоняет, даже толком не помню его имени…

– Ты это… не заболел, часом?

– Ну заболел, чё теперь…

Жду каких-то сочувствий, советов, не дожидаюсь, а ну да, у них же не принято…

По темноте возвращаюсь домой, тихонько прошмыгиваю в свою комнатенку, переступаю через храпящие тела, батя опять нажрался…

Вытаскиваю из-под подушки то, что дал мне инспектор, читаю при свете фонарика… книги, рукописи… только бы не знал никто, что я тут читаю… а чего не знал, все равно черта с два кто-то что-то в организации этой кумекает…

Она сама в себе ничего не кумекает…

ФИО

Тим… а-а, теперь я этот… Игорь… нет, вру, Кондаков Антон Игоревич.

Год рождения

Семьдесят первый. А нет, тут надо полностью писать, две тыщи семьдесят первый.

Откуда узнали о нашей организации.

Откуда… от верблюда… откуда все узнали. Весь мир знает, я не знаю… а я чем хуже… По принципу в России все секрет, и ничего не тайна.

Как на них вышел… случайно. Это не из тех организаций, которые можно набрать в интернете, и нате вам, получите-распишитесь, адрес, телефон, е-мейл, оставьте свой отзыв. Сюда приходят случайно. Так случайно, что сами толком не могут сказать, как пришли…

Что там дальше… ваши планы на будущее…

Организация…

А ведь до сих пор толком не знаю, что это за хрень такая, до сих пор кормят меня обрывками каких-то спорных фактов, вымыслов, легенд…

Организация…

Про которую ничего не известно, даже не известно толком, есть она или нет.

Иду по темноте ночи, у нас район хороший, у нас хоть окна светятся, вон, свечи на подоконниках, там, дальше, говорят, вообще в землянках живут, шерстью обросли…