Такие дети могут быть очень педантичными, они тщательно описывают подробности и подмечают ошибки. Если вы допустили ошибку, они первыми укажут на нее, и вы должны быть благодарны им за это. Им хорошо дается математика, так как она изучает закономерности, а закономерности – это их конек. Моторная неуклюжесть может включать неловкость, необычную походку, почерк. В командных видах спорта таких людей выбирают последними, потому что у них плохо получается ловить мяч и так далее. Это означает, что чаще подростки с РАС предпочитают неактивные виды спорта, как правило, сидячий образ жизни, занятия в одиночестве. Почерк – ах… впустую потраченное время, навык девятнадцатого века. Просто научите их печатать и записывать голосовые сообщения.

Во время диагностики я использую различные картинки и спрашиваю, например: «Что ты видишь?» Ребенок с синдромом Аспергера, глядя на картинку, может сказать четко, что именно изображено, но конкретную историю он не «схватит». Будет методично описывать и, возможно, начнет подбирать варианты из своего опыта. И да, скорей всего, он обнаружит какие-либо несостыковки, которых так много в детских картинках. Помню, как один из таких детей первым делом спросил меня, почему у попугая нарисованы зубы, ведь ему достаточно клюва для поедания фруктов и орехов.

Переходим к сопутствующим чертам и особенностям. Я собираюсь подробнее рассказать об этом чуть дальше. В связи с тем, что людям с синдромом Аспергера свойственно много беспокоиться и у них высокий уровень тревожности, мы предлагаем им завести различные привычки и ритуалы, с целью уменьшить тревожность, а также предлагаем перейти на нестандартный профиль обучения, поскольку среди таких людей много гиперлексиков и дислексиков. Они рано учатся читать, чтобы больше узнать об интересующей их области – чаще математике. В математике они либо превосходят всех, либо безнадежны. Если они увлекаются рисованием, то рисуют в стиле фотографического реализма либо испытывают трудности в этой сфере.

При этом у меня в терапии был один ребенок, о котором его учитель сказал, что, мол, он милый и любит музыку, поэтому учитель пел ему, но мальчик постоянно его стукал, и учитель не мог понять, почему он так себя ведет? Он ведь хорошо к нему относился. Я ответил ему, что он (учитель) фальшивит во время пения, а ребенок замечает ошибки. Из таких людей получаются отличные дирижеры, способные выявлять ошибки, и отличные инженеры звукозаписи: ничего не ускользнет от их слуха.

И теперь я перехожу к тому, о чем в последнее время мы начинаем получать все больше информации, – диагностика у девочек и женщин. Это невидимый конец спектра, и они, как правило, остаются вне поля зрения диагностики, потому что девочки умнее и изобретательнее мальчиков в преодолении различий.

Итак, в поисках взаимности люди часто бывают навязчивы или, наоборот, подключают игнорирование. Девушки выбирают третий вариант действий, и он будет следующим: «Хорошо, я в этом не разбираюсь, но я понаблюдаю, посмотрю, кто такая эта популярная Вика. Что она носит? Розовый цвет. Я тоже надену розовый, и вот тут будет розовый, и здесь тоже будет розовый. Хм… говорит о Барби? Я куплю сто штук Барби. Как она разговаривает? Чем она занимается?»

И они наблюдают, анализируют и подражают. Это гораздо более разумный способ: я не общаюсь, но я собираюсь посмотреть, что происходит, и скопировать это. Наблюдение, анализ и имитация. Когда они занимаются такой имитацией, на короткое время они «излечиваются» от аутизма. Но в результате мы получаем поверхностную общительность и отсутствие истинной социальной идентичности. Настоящее «я» должно быть скрыто. «Я могу быть только той, кем хотят меня видеть люди. Они хотят, чтобы я была успешной? Но мне стыдно за настоящую меня».